Инвалид. Часть 6

задачей не справится, а что касается уговора, то наверняка, там ничего не говорилось о таком способе наказания.

— Ты прав, я обещал не использовать их для своих сексуальных утех. Молодец, Коля-джан!

— Ну и кто из них посмел посягнуть на достоинство моих друзей?

— Тоня!!! Подойди! — махнул Ваха рукой высокой женщине, с гордо поднятой головой.

Эта женщина была полна собственного достоинства. Даже обнажённой она шла к нам походкой «от бедра», достойной королевы. Ни грамма стеснённости или смущения, ни толики раскаяния. Красивой назвать её было трудно, но было какое-то обаяние в её строгом лице. Фигура женщины свидетельствовала о её пристрастии к спорту или фитнесу. Поджарая, жилистая, с чертовски соблазнительными обводами тела. Небольшие груди упруго вздрагивали, а ляжки переминали выразительные срамные губы при каждом шаге.

— Что пожелаешь, Вахинак?

— Это ты организовала похищение?

— Похищение? Они сами пришли, сами начали приставать к твоим наложницам, предлагая присоединиться к их оргии. Мы только предложили им выпить чай.

— Чая с наркотой! А потом насиловали мужчин, перетянув им зеб! Ты знаешь, к чему это могло привести?

— Они без этого не могли удовлетворить всех девушек. — пожала она плечами.

— Вы все нарушили обет воздержания и будете наказаны.

— Это твоё право.

— Начинайте! — дал Ваха отмашку и женщин повалили, насаживая сразу на несколько членов.

Над бассейном разнеслись крики и было совершенно не понятно, чем они вызваны, болью восторгом или неожиданностью.

— Подойди, Тоня, и в наказание, дабы умерить гордыню твою, отсоси-ка ты для начала нам члены. — потряс Вахинак восставшим на женщину фаллосом.

Тоня закинула длинные волосы назад и неуловимым движением сплела из них узел. Подошла к нам, бросила оценивающий взгляд на наши напряженные члены и склонилась надо мной.

— Сегодня вроде ваш день рожденья? — слизнула она капельку выступившего на кончике члена.

— Да, это моя затея. — огладил я отвисшие к моим коленям груди.

— И правда, что это все ваши любовницы?

— Не все. Одну, которую я хотел разложить вечером, вы, к сожалению, опоили. — мстительно сжал я ей сосок.

— Оу! Она скоро очнётся и к вечеру целее останется. — погрузила она головку в рот.

— Зачем вы вообще баб к себе заманили? Непонятно! — возмущался Ваха, пристраивая член в промежности Тони.

— Они пришли вместе. Неужели, Вахинак-джан, ты любишь совать на сухую? — повела она задом.

— Не мешало бы, чтобы секс мёдом не казался. Только свой член жалко. У неё там сухо как в пустыне! — сообщил он удивлённым тоном.

— Ничем не могу помочь. Это у меня гормональное. Я медленно сырею.

— Софья!!! — позвал я.

— Че — го ты ра — зо — рал — ся? Здесь я. — раздался сзади меня, голос, разделяющий слова на слоги под толчками навалившегося на неё парня.

— Ты скоро?

— Я нет, а вот парниша — уже. Спасибо, милый. — чмокнула куда-то Софья. — Ну? Что тут у вас?

— Оказывается у этой красавицы большие проблемы — сухость влагалища. — сообщил я, искренне сожалея, что не удастся выебать её с удовольствием.

— Давно? — спросила у Тони Софья.

—