дождик ей на грудь.
— Пусть здесь посидит. Пойдём отдышимся, —
позвала она меня. Мы вернулись в кабинет.
— Её одну оставлять нельзя. И везти такую никуда нельзя, —
уселась за стол Веры Ивановны Ольга.
— Я могу остаться здесь с ней на ночь, —
села я напротив.
— Со мной всё нормально. Переодевайтесь и идите домой. В понедельник не опаздывайте на работу, —
раздался, вдруг, обычный голос Веры Ивановны. Завёрнутая в махровое полотенце она стояла в раскрытых дверях гигиенической комнаты.
— Железная женщина! Наверное, крутой коровой была! —
подумала я, когда мы уже шли по коридору.
— Никогда не была она коровой. Она бесплодная, —
ответила Ольга. Оказывается, подумала я вслух.