Банный день... Часть 4: Сделка. День второй

другого мужика?

— Он же ещё ребенок...

— Юноша! И трахает свою мать! — закончила я.

Сестра покраснела словно свекла. Её взгляд потупился, и она раскрыла рот для продолжения спора, но... вмешался Павел:

— Что вы делите? Может и меня стоит спросить, раз уж мы все тут вместе?

Два негодующих взгляда, мой и сестры скрестились на говорившем.

— А ты заткнись, когда взрослые разговаривают! — почти в унисон выдали мы.

Наступила мертвая тишина. Было слышно только наше дыхание. Лицо Павла приобрело такое обиженное выражение, что я, не выдержав, сначала прыснула в кулак, а потом расхохоталась во все горло. Почти сразу ко мне присоединилась Ольга. Мы ржали как две безумные кобылицы, отметая эти смехом всё наше негодование и сомнения. Буквально через несколько минут к нам присоединился и Павел.

Отсмеявшись и утирая с лица выступившие слезы, я подошла к родственничкам, и демонстративно игнорируя Павла, спросила у Оли:

— Так я в деле?

— ... — махнула она рукой. — Что уж теперь прятаться, — и все ещё негодующе глянула на сына.

Сейчас смотреть на него можно было хоть до скончания века. Неожиданно он стал «непробиваемый» и только торчащий вверх и напряженно подергивающийся член показывал его состояние — он хотел этого и даже не срывал своё нетерпение.

— Прошу дамы! — начал он кривляться, делая шутовской поклон и проводя рукой по мгновенно набухшей, хотя казалось, куда уж больше, плоти.

Рабочие брюки вместе с трусами слетели с бедер, словно сами собой. Пока я судорожно стягивала с себя майку и снимала лифчик, то ощущала, как в напряженном животе бурлит, нарастая желание, Ольга на правах собственницы «захватила плацдарм». Она, снова ухватившись за ствол теперь двумя руками. Медленно оттянула вниз его тонкую кожицу и с урчанием принялась насасывать головку фаллоса сына. От увиденного у меня мгновенно намокло между ног. Быстро сбросив с себя лифчик, я, встав на колени, энергично влезла между ней и правой ногой нашего единственного вЪюноши...

Она, искоса глянув на меня и выпустив изо рта обслюнявленный орган, тихо шепнула:

— А с тобой... мы ещё поговорим...

— Точно! — согласилась я, перехватывая из её рук «эстафету».

Я ещё только успела закончить фразу, как руки Павла ухватили меня за голову и с силой натянули ту ртом на торчащий отросток.

— Давай! Хватит филонить! — пробурчал он.

В принципе для нас с Ольгой, Павел был уже не первый мущщщинка, которого мы делили пополам. Пока я приспосабливалась к проникшему почти до самого горла члену, рука Ольги, скользнув по спине, ухватилась за мою мотающуюся туда-сюда левую грудь. Сжав её так, что мне стало больно, она продолжала шептать мне в ухо:

— Ишь что удумала?! Это же мой сын!

— И шшшто? — не осталась я в долгу, с трудом продавливая слова через «сладкое» препятствие, стоящее у меня в горле.

— Да ничего! — хватка её ослабла, и пальчики нежно сжали набухший сосок, катая его между пальцами.

Павел, удостоверившись, что я не филоню, отпустил голову, и его рука занялась второй грудью отвисающей вниз. Словно