Особенное увлечение. Часть 2

Что же, вы будете вынуждены за это ответить юная леди, — Андрей, разомкнув объятия на шее, обратился к ней. Обопритесь же на это ложе, моя дорогая.

— Я всё правильно делаю?

Альбина, опёршись на локти и слегка оттопырив кругленький зад, поправив белокурые кудряшки спадавших на лицо волос, с вызовом смотрела на него.

— Я думаю, это хорошее начало.

Длинный тонкий прут с радостным визгом несколько раз рассёк воздух.

— Итак!

Он видел взволнованный, робкий материнский взгляд, и наслаждался им.

— Правило таковы: как только юная леди забудет слово — нет, и начнёт вести себя согласно нашему соглашению, наказание будет прекращено.

— Итак!

Прут с радостным визгом впился во вздрогнувшую юную попу, визг её владелицы, отразившись в высоких потолках, унёсся прочь по старинным коридорам. Затем прежняя розовая полоска была перечерчена новой полоской. Старинные стены, окружившие зал, вожделенно впитывали долгожданный визг юной девы, наслаждаясь им.

Альбина, повернув залитое слезами лицо, увидела позади себя старинное зеркало, а в нём и себя, и свою в свежих розовых полосках мускулистую, кругленькую попу. Внезапно застывшего с занесённым прутом жестокого Андрея, бессильно кусающую от страха губы, спрятавшуюся за колонну обнажённую мать, затем, всё, куда — то поплыло, зеркало помутнело, и в нем появилась светловолосая юная девушка, чья большая старинная фотография украшала стену подле камина, и мужчина в старинной военной форме.

— Альбина, я завтра отправляюсь на фронт.

Он целовал светловолосую красавицу в длинную шею, туда, где волосы граничат с нежной кожей.

Я не знаю, вернусь ли живым. Немцы опять атакуют. Они изобрели газы, у нас большие потери.

— Ах, Габриэль, мне не жить без тебя!

Они слились в долгом поцелуе.

Ну, уж нет, ты будешь жить. А эта ночь, она, принадлежит нам. Наша связь запретна, и я не должен... Но Я люблю тебя.

— Прошу тебя, Габриэль.

Зеркало помутнело, и в нём вновь показалась обнажённая светловолосая кудрявая девушка, опёршись о ложе и отставив белую попу, она визгом встречала свистящий прут. Затем мужчина и девушка слились в озаряемом светом камина зеркале.

— Габриэль, посмотри на эту русскую юную красавицу, её зовут Альбина.. . Альбина, как и меня, мы так похожи...

— Обе Альбины прекрасны, но люблю я только тебя, тебя, и он приник к её пухлым губам.

Они, прильнув к зеркалу с той уже стороны, с любопытством рассматривали знакомый зал.

Наконец, Альбина, открыв глаза, увидела над собой встревоженного Андрея и заплаканную маму. Она лежала в не большой уютной комнате укрытая легким одеялом.

— Наконец, очнулась. Я думал послать за врачом.

— Девочка моя! Мама попыталась чмокнуть в щёку, ускользающую под одеяло Альбину.

— Альбина. Альбина!

Лохматая голова немедленно появилась из под одеяла.

— Альбина, мы тебя любим, и тобой дорожим, но условия неизменны. Или ты соглашаешься принадлежать мне, как хозяину и Господину, или покидаешь этот дом. Завтра мы продолжим с того же места, на котором столь трагично прервались. — Он слегка хлопнул по округлому холмику под одеялом. Надеюсь, завтра ты будешь здорова. Я сумею тебя убедить принять правильное решение.