Эра бесстыдства. Часть 5

ладони тёща.

Смотрины.
Мы с Людой и тёщей, куда теперь без неё, уехали на дачу вечером в пятницу. Растопили камин, чтобы прогреть дом. Подтопили баню, так чтобы просто помыться, но получилось так, что к ужину дом ещё не прогрелся и мы решили перенести ужин в баню.

Быстренько разогрели в микроволновке захваченный с собой нехитрый ужин и разместились на полках парилки.

Я прихватил с собой водочки, которая пришлась, после не слишком горячего душа, весьма кстати.

— Ну и что вы думаете завтра устроить, стриптиз? — поинтересовался я.

— Нет, какие из нас стриптизёрши! Когда Света заведёт его в баню мы уже все должны быть голыми и совершенно непринуждённо готовится к застолью, парилке, помывке. В общем как обычно. — поделилась соображениями тёща.

— А если у меня встанет, например, на тебя, тогда как?

— Я бы этого очень хотела, а то последнее время, без минета у тебя встаёт только на Свету и Надю. — заметила Люда.

—... И всё же?

— Я думаю, что если он бабник, то его этим не удивишь. Наверняка шастал по саунам с девками. Будет даже здорово если ты кого-нибудь будешь пялить в этот момент.

— Что он подумает о Свете и решится ли взять её из такой семьи в жёны?

— Этот не поймёт, найдёт другого.

— За успешные смотрины! — поднял я рюмку.

— Закуски — никакой. — крякнула тёща и присосалась к члену.

— А ты будешь закусывать? — развела ноги Люда, демонстрируя свою новую стрижку в стиле АС/DС.

— Какая прелесть! — припал я к вульве жены.

— А на меня даже не взглянул, паразит! — куснула меня за залупу обиженная тёща.

— Не всё сразу. — встала на мою сторону жена, уже задыхаясь от удовольствия.

— А ну-ка, быстро забрались на полки! — скомандовала тёща и, как только я оказался на горизонтальной плоскости влезла на меня верхом. — Вот теперь можешь вылизывать её хоть до утра, раскачивала она тазом на моём торчке.

Чуть позже, когда они обе, как сговорившись, кончили, я разложил тёщу на лопатки и распахнул ей ляжки и глянул на шедевр интимных причёсок.

Раньше весь низ её живота был покрыт редкой седой порослью, а теперь это был костёр. Прядки волос были выкрашены в различные оттенки пламени от тёмного багрянца, до жёлто-рыжего. Пламя охватило своими языками всё от темнеющей щели почти до пупка.

— Класс! — восхитился я, — Я буду не я, если этот бабник не сунет тебе, ма, первой. Ну, а пока его нет по-шуружу-ка я этот костёр своей кочергой.

Мы допили бутылку и вернулись в дом.

Камин нагрел только зал и мы, разобрав диван улеглись спать втроём, согревая друг друга обнажёнными телами. Вечером я ещё немного поковырялся в тёщином костре, и попытался загасить его своей спермой, а утром жена, обнаружив мой утренний столбняк, села на меня, ещё сонного, и выдоила, всё, что накопилось за ночь.

«Утро туманное, утро седое,

Нивы печальные, снегом покрытые...

Нехотя вспомнишь и время былое,

Вспомнишь и лица, давно позабытые,... «— пела тёща на кухне, готовя завтрак в