Аспирантка Катя

разик, но по-другому

— Ну, я же сказала, мне сейчас нельзя, — пролепетала я.

— Я хочу трахнуть тебя в попочку, Катюша. Ну, давай, не ломайся.

До этого я никогда никому из мужиков, даже мужу, не позволяла делать с собой такое. Но пришлось согласиться. А куда мне было деваться? К тому же, терять мне уже было нечего, я все равно отдалась уже всем по очереди.

Я послушно встала на заднем сиденье на четвереньки, он задрал мне плащ и юбку. Медленно спустил с меня колготки, потом — трусики. Я стояла перед ним раком, полураздетая. Я боялась, что будет больно. Он ввел в меня сзади свой хуй. Я не почувствовала никакой боли. Он стал медленно, не торопясь, трахать меня в зад. Я вся ходила ходуном под его мощными ударами. Продолжая двигаться, я подумала: «Боже, что же я делаю! Я превратилась в блядь, которую ебут во все дырки, как хотят!!!» Я начала двигаться ему навстречу в такт и поняла, что свожу его с ума. Он застонал от удовольствия. Тогда я стала еще и повиливать задом, доводя его до исступления. Я хотела, чтобы он скорее кончил и отпустил меня.

— Тебе нравится? — спросила я, не переставая двигаться

— Да, — ответил он.

Он кончил через пару минут. Я одела трусики и колготки, кое-как одернула юбку. Он застегнул брюки и вышел из машины.

Меня оставили в покое на некоторое время. Я устала, к тому же была сильно пьяна. Я заснула. Проснулась оттого, что кто-то резким движением стащил с меня колготки. Я лежала на заднем сиденье на животе, юбка была задрана, и кто-то стаскивал с меня трусики. Я даже не поняла, кто именно это был. «Какая разница,» — подумала я. Я лишь послушно приподняла зад и пошире раздвинула ноги. Правую ногу я закинула на спинку переднего сиденья, чтобы ему было удобнее меня трахать. Он с размаху ввел свой член мне в задницу. Я застонала от боли. Видимо, это был тот парень с огромным членом. Руками он мял мои груди и двигал меня взад вперед. Он молча с остервенением ебал меня в зад, а я вся ходила ходуном под его резкими ударами. Потом он схватил меня за пизду и засунул два пальца внутрь.

— Ах ты, блядина! Нет у тебя никаких месячных!

Он вынул член из моего зада и втолкнул его во влагалище. Я вся взвилась. Это было самое настоящее, жестокое изнасилование. Но мне нравилась его грубость, мне нравилось, что он обращается со мной, как со шлюхой. Мне нравилось, что он называет меня, приличную девушку, блядью (кем я, в сущности, и была). Он ебал меня грубо, остервенело, со злостью, как уличную проститутку. Через несколько минут он кончил, спустив в меня. Хорошо, что месячные у меня только закончились, и не было риска залететь.

Он встал, а я так и осталась лежать перед ним с задранной юбкой, спущенными колготками, спущенными трусиками и с голым