Римские хроники (Часть первая. Воздержание)

ним, целовала головку его члена.

— Но ведь ты то принимаешь их ласки? — с досадой произнес Тиций.

— Я уже посвящен, к тому же я знаю, как сдержаться и не излиться даже от самой сильной ласки, а ты пока нет, — ответил друг, направляя в рот девушке свои громадный член. Она с удовольствием накинулась на него, и с первого раза взяла его почти до основания. Возбужденно чмокнув, она выпустила его изо рта, а потом еще раз с силой заглотила почти по самое основание. Лукреций довольно откинулся, припав губами к груди другой девушки. Тицию открылась возбуждающая картина: его друг, полулежащий на бортике чаши, и две девушки ублажающие его со всей своей страстью. Одна неистово водила головой вверх-вниз, скользя губами по гладкому члену грека, а вторая, выгибаясь, подставляла свою грудь по его поцелуи.

К тому времени, девушка, сидевшая против него уже вовсю ласкала себя пальчиками между раскрытых губок. Вид тонких, почти прозрачных, пальчиков на фоне алых губ, настолько возбудил Тиция, что он едва не кончил, хотя и сидел в уже остывшей воде. Наконец ее движения стали почти хаотичными и она сомкнув ножки застонала:

— Ты смог это выдержать? — поинтересовался Лукреций, гладя девушку, все еще усердно работавшую над его членом, по голове.

— Да, — едва смог вымолвить его друг.

Они отпустили девушек и начали собираться. После обливания холодной водой они оделись и продолжили путь к храму.

— Теперь нам надо подкрепить свои силы, — Лукреций вел его в маленькую корчму, примостившуюся у края холма, надалеко от городских ворот, — хозяйка очень милая женщина.

Обильный ужин уже дымился на столе. Казалось, что их уже ждали здесь. Кухня была отгорожена от столов полупрозрачной платяной занавеской. Распахнув ее, к ним вышла миловидная женщина и пригласила за стол. За занавеской горела лампа и раздавались приглушенные мужские голоса. Они уселись так, чтобы Тиций видел все, что происходит на кухне. Посуетившись возле них, хозяйка нырнула за занавеску. Ее тень была хорошо видна на ней, озаренная горящей лампой. Неспешно приступив к ужину, Тиций наблюдал за происходящим там, на кухне, откуда доносились приглушенные мужские и звонкий женский голоса. Лукреций, схватив баранью кость, хитро улыбался: Неожиданно из тени вышла фигура одного мужчины и подошла к хозяйке таверны. Голоса стихли. Она медленно опустилась на колени перед ним и приникла головой к его бедрам. Тиций едва не подавился куском.

— Что там происходит???

— Я же сказал, что сегодня день твоего испытания, — ответил Лукреций, — ешь, тебе понадобятся силы.

Но Тиций его уже не слышал, все его внимание было приковано в голове женщины двигавшейся вперед-назад у бедер неизвестного мужчины. Все это происходило беззвучно, но на гладкой полупрозрачной занавеске были четко видны контуры тел, слившихся в любовной утехе. Мужчина, положив свои руки на голову женщине, стал делать движения бедрами ей навстречу, отчего картина стала казаться еще более развратной. Покрытый испариной Тиций не мог отвести глаз от их тел. То, что