Как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Продолжение

колпаком. Сняв его с себя, он отправил его на хранение туда же куда недавно и Вася — в шкатулку с украшениями. Я уже частично с ужасом, частично со смехом начал представлять, как мама откроет шкатулку, а там опять использованные гандоны залившие всё шкатулку спермой учеников. Хорошо бы не оказаться в это время рядом с ней.

— Ох, пиздато как — сказал Лёха и пошёл на кухню к уже засидевшемуся там Ваську.

Не успел он уйти, как его место за станком занял Жорик, который явно заждался уже своей очереди. Чуть ли не бегом он подскочил к матери, поднял её и закинув тело на кровать, перевернул её на спину и быстро обмундировав свой хуй начал быстро-быстро трахать крепко держась руками за груди учительницы. Бормоча какие-то гадости ничего не понимающей матери, с побагровевшей рожей он совсем не напоминал себя привычного и выглядел весьма комично, как мелкая дворняга, трахавшая чью-то ногу. В таком темпе он долго не выдержал и уже через минуты две как-то странно визгнул и растянулся на матери, передохнув пару секунд на ней, он быстро соскочил с кровати, добавил свой гандон в общую коллекцию и с молчаливой немного виноватой улыбкой ушёл на кухню. Я пошёл за ним, стараясь не смотреть на по-прежнему лежащую в отключке оттраханную мать.

На кухне мы пропустили ещё по парочке стопариков водки. Пацаны чувствовали себя как дома, даже лучше, так как вряд ли дома им позволяли бы творить такие вещи. Через небольшое время раздался звонок в домофон. Жорик по-хозяйски пошёл открывать и уже через минуту на кухню вошли две ухмыляющиеся детины: Лихой и Барыга. Меня начало подташнивать.

— Здорова, Женёк! С Новым Годом! — поздоровался Лихой со мной, как будто мы старые друзья

— Здорова — сухо ответил я

— Здорова! Я Каримм — дружелюбно сказал Бырыга и протянул мне свою здоровую лапищу

— Женя — ответил я и нехотя пожал протянутую руку узбека.

На этом внимание ко мне закончилось, и пацаны начали общаться друг с другом, я особо не вдавался в их беседу, тупо поглощая весь алкоголь, что видел. Меня немного трясло. Но отдельные фразы иногда доходили до меня:

«Принёс чё-то?»... «О отлично давай раскурим»... «И чего ты мне хотел показать?»... «Мы Галину Владимировну тут развели, то есть она не знает, но когда мы ей предъявим»...

Скоро кухня наполнилась не табачным дымом, минут через пять все гости встали и пошли в комнату к хозяйке квартиры. Я остался на кухне, пробормотав, что скоро подойду. Как только они открыли дверь в комнату, сразу же раздался громовой хохот Лихого и уделённое «Ни хуя себе» Барыги. После этого шум, ржач, грохот, телевизор и прочие звуки не смолкали не на секунду, а по-прежнему игравший на полную громкость из моей комнаты Сектор Газа и вообще создавал в квартире ощущение какого-то рынка. Да и узбек-торгаш в квартире тоже имелся. Посидев так минут пятнадцать, я понял, что надо собраться и не