Мой лучший любовник

Они же быстрые.

Время летело незаметно, вино и всеобщая атмосфера настроила Ольгу на блядский лад. Подошла хозяйка, и представила идущего рядом мужчину. В глазах его горел сухой лед. Было видно, что он привык повелевать. Синие джинсы, белая рубашка с коротким рукавом, небрежно распахнутая на три пуговицы, безумно шли ему. Тонкой работы мокасины и дорогие часы на грубом ремне, выдавали в нем сибарита.

— Ольга, милая. Вот, знакомься, Виктор Александрович. Рекомендую. Умен, красив и проказник, — она погрозила ему пальчиком, отчего тот засмеялся, являя миру белозубую улыбку.

— Просто Ольга, — она протянула руку, и он припал губами.

За разговорами и флиртом не успели оглянуться, как оказались все в той же комнате, но уже прибранной. Ночной ветерок играл с пенно-белой шторой, кузнечики стрекотали в саду, яблони отбрасывали причудливые тени на темные стены.

Виктор щелкнул выключателем, и в изголовье кровати загорелся желтым глазом причудливой формы светильник. Принеся из душевой полотенце, накинул поверх светильника, и комната заиграла темно-синим приглушенным светом, как в мифическом триллере подвала насильника.

— Ты мне доверяешь?

— Да, — она посмотрела твердо ему в глаза.

Он рассмеялся и сказал:

— Раздевайся, — сел на пуфик, облокотился на спинку кровати, сложил руки на груди, как герой МТV, и пожирал взглядом раздевающуюся женщину.

— Хороша, чертовка. Повезло кому-то.

— Думаю, мне, — последняя деталь туалета упала на пушистый ковер.

— Подойди, повернись.

Она стояла спиной и чувствовала, как он пристально разглядывает тело, каждую впадинку, плавные изгибы, но не притрагивается к ней, что одновременно и бесило и бередило воображение. Ольга готова была отозваться на любое прикосновение, но он достал из джинс черную бархатную повязку, и повязал ей на глаза. Вот заебись, размечталась. Чисто Королёв перед кульманом.


— Теперь, ложись на кровать. Дай руку. Вторую.

Ее руки в наручниках, были в плену кованого плетения узоров кровати. Она подергала ими, и лишь правая могла перемещаться на несколько сантиметров. Бусины сосков стояли в боеготовности, мышцы напряглись, ожидая подвоха, мурашки липкого страха холодным предчувствием пробежали от кончиков пальцев и разорвались в мозгу сигналом SOS!

— Не парься, детка, тебе это доставит удовольствие. Ты меня еще вспомнишь и поблагодаришь за столь щедрый подарок.

— Ты собрался сеять озимые? Или поедешь в Гватемалу с Красным Крестом?

Но ответом ей была закрывшаяся дверь. Бодро брыкая конечностями, лежала и вслушивалась в ночную тишину. Черный цвет, обрамлявший глаза, скрашивал одиночество и комнату.

— Блять, я зла. Живи я в Готэме именно в данный отрезок времени, Бэтмен не протянул бы и дня, — чертыхнулась Ольга, громыхнув наручниками, которые только сильней въелись в кожу.

Щелкнула собачка ручки, закрывая дверь. Легкими, крадущимися шагами кто-то приближался к Ольгиному беззащитному и распластанному телу. Напряжение толчками пульсировало в крови.

— Кто здесь?

Тишина, завернутая в пелену собственных страхов, была ей ответом.

Ее разглядывали пристально и внимательно. Она чувствовала этот взгляд, который заставлял ее нервничать и подавлял волю.

Послышался шум расстегивающейся ширинки, гулкий стук о ковер снимаемых ботинок, и кто бы он ни был, рывком сел на кровать,