Тридцать три. Часть 21

я начал таскать её задницу вверх-вниз по своим коленкам. Тесная встреча «джи» с головкой моего члена была неминуема, что и подтвердил её сдавленный стон.

— Теперь поняла — какая такая точка «джи»?

— Да! а-а-а-а-а-а-а-А-А-А! — ААА!

Не могу сказать, что эта поза доставляет мне удовольствие. Представьте себе ощущение выворачивания члена с корнем. Но она и предназначена для удовлетворения женщин. Потому, как только Аня вышла из экстаза, я поспешил вернуть член в привычное вертикальное положение, вместе с Аней, конечно.

— Ты опять не кончил? Тебе плохо со мной?

Уже второй раз за вечер я слышу этот вопрос!

— Неужели это так важно? Тебе-то самой было хорошо?

Аня повалила меня на спину и сосущими движениями заскользила вагиной по фаллосу.

— Мне нравится кончать вместе с тобой. Чувствуя обжигающую влагу твоего семени, упоительно сжимается не только влагалище, но и матка, весь низ живота. Оргазм становится всеобъемлющим, всепоглощающим. А ты жмотишься! Жадина! Жадина! Жадина!

Аня раскачивалась, стремясь уговорить несговорчивый член на семяизвержение. А я просто лежал, наслаждался близостью, нежностью женского тела и ничего не хотел. Желание удовлетворить своё либидо сейчас у меня полностью отсутствовало. Видимо я пресытился. Однако, несмотря на моё душевное безразличие, физиология брала своё. Усилия Анны не пропали даром и выгнув спину навстречу её вагине я выпалил из своего орудия. Она, как от удара, дёрнулась и, видимо догоняя меня, ускорилась до скорости швейной машинки.

— Сча-а-а-а — а-а-а-А! с!

Она рухнула мне на грудь, дёргаясь всем телом, лихорадочно покрывая меня поцелуями.

— Да! Да! Да! Именно так. Да! Да! Спасибо!

Её потное тело ещё с минуту поёрзало по мне и скатилось, уютно устроившись у меня подмышкой.

— Боже! Как хорошо! — шептала Аня мне в ухо.

— Что-то Галя не слышно.

— Значит, тоже угомонились. Уснули что ли? А мне есть захотелось. Может, встанем?

— Ну, полижи ещё чуть-чуть! Дай хоть немного почувствовать себя счастливой!

Её рука гладила мне грудь, пальцы крутили волоски, играли моими сосками. Вдруг она тяжело прерывисто вздохнула и отстранилась от меня.

— Ладно. Хорошего по немножко. Эй! Лежебоки, подъём! Пойдем, выпьем! Постель разберём и на боковую. Завтра, чай, на работу.

— И то дело. Меня что-то совсем сморило. — Макс протирал глаза, а на плече довольной Галины отпечаталось его ухо.

Выпили. Закусили. Аппетит, оказывается, проснулся не только у меня. Повеселели. Девчонки начали спорить, кто с кем ляжет спать. Спать в общей куче на диване, как в прошлый раз, Макс отказался сразу, мол, тесно, а с краю вообще спать невозможно. Спать на полу отказалась Аня, мол и так уже все бока отлежала. Решили бросить жребий, мол, так будет честно, одна пара на полу, матрас найдём, а другая на диване. Четыре фантика, на двух кресты. Кто тянет крест — ложится на диван. Тянем. Ха! Мы с Максом вытянули кресты. Девки — скандалить. Так не честно! Что это такое? Не затем они нас пригласили, чтобы спать как лесбиянки! Мы, конечно, поупирались, мол, как решили, так и должно быть,