Укрощение царицы драконов

ноги и пользовал её тёкшую щелку. Ему было неважно, что за этим самым столом, пусть даже всего в метре от неё, восседали другие демоны и вели важное обсуждение. Она никогда не упускала возможность их слушать, о неясном ей, никогда не спрашивала, рот открывался только для стонов, которые ей не всегда удавалось сдержать. Демоны умолкали, наблюдая, как её сношали, как при этом её соски, высовывающиеся половые лепестки, губы и даже губы рта темнели, становясь почти чёрными, что было не свойственно ни одной демонессе, волосы тоже меняли цвет, в удовольствии она часто царапала стол. Прочный материал, прочнее алмаза, поддавался её когтям. Повреждённые столы не меняли и вскоре, по числу борозд и их глубине, можно было узнать, сколько раз её на них брали. После он возвращался к обсуждению и принятию важных решений, будто ничего не было, в то время как она оставалась лежать на столе и чаще всего на спине, содрогаясь и выгибаясь всем телом, не сводя ног.

Не скрывая грудь, соски и только что оприходованную щелку. Её жгли их взгляды, но ей было всё равно, она кончала, делая это при них. Ненамеренно став объектом зависти, каждый хотел хотя бы коснуться её, её волосков, ощутить на пальцах её горячий, дымящийся, а то и горящий сок. Кто был ближе, пытались заглянуть в саму щелку, обычно она быстро закрывалась, как бы ни были раздвинуты ноги. Теперь, когда она стала демонессой, их взгляды не проникали глубже кожи и чешуи, всё что они могли — это вдыхать запах и завидовать молча. Высшему демону нравилось брать пальцами тёкшую кончину и смаковать. Иногда, на принятии особо важных решений, чтобы демонов не отвлекали похотливые мысли, он приказывал им выйти, заставляя долго ожидать за дверью, а когда они возвращались, то видели, что Главнокомандующий не удосужился её убрать со стала и даже свести её ноги вместе. Тогда немногие могли увидеть раскрытое лоно этой новой демонессы, медленно закрывающийся половой вход, узкий, но не менее привлекательный приоткрытый задний вход, то, как в этих отверстиях сжимаются изящные складки, блистая белизной только что излитого семя. Не редко оно было и на губах её рта.

Постепенно он обучал её принятому поведению и уважению, но всё же она оставалась драконессой, а значит любила нарушать все правила, уже кое-что начав понимать, даже вставляла свои замечания на совете. За подобное следовало наказание, самое суровое для неё могло бы стать лишение секса, его он не применял. Второе менее жестокое — смерть, также. Самым лёгким — избиение кнутом, так что мышцы отслаивались от костей, он пренебрегал, поскольку она носила яйцо, которое развивалось. К счастью для неё и его, она всё ещё воспринимала недержание мочи, как унижение. Именно этим он наказывал её, так пользуя щелку, что она ссалась. Обычно одного раза хватало на два дня правильного поведения, а если встречала на совещаниях демона уже видевшего её унижение, то