Домик в Крыму

проглотила...

И ничего!

Вовка проделал процедуру с клизмой и вонючей жижей из лужи на полу ещё трижды.

Тамара не вырыгала!

— А всё! — Вовка развёл руками и бросил клизму.

— Может скормим ей кусочек её мяса?! — предложил Стас, и в его глазах заплясали жёлтые бесы.

— Цыц! Извращенец! — бросил Влад.

— Всё! Надо уходить. Светает. Идите одевайтесь. Потом я.

Они вышли из комнаты.

Влад вытер Тамаре лицо какой-то тряпкой. Потрепал муньку и что-то сказал.

Но слов она не слышала, только видела, как шевелятся губы.

Он выключил свет и вышел.

...

Они ушли с восходом солнца.

...

Что она испытывала? Какие эмоции?

Стыд?

Стыдливость длится две, три минуты, а потом притупляется и подавляется.

Ненависть?

Не было!

Опустошённость.

— «Какая опустошённость? Тебя наполнили во все дыры! Ты полноценная!»

Над кем изгалялся внутренний голос?

Видимо, над собой.

Тамара лежала, совершенно безучастная, и смотрела на потолок, на солнечный зайчик, словно крадущийся — «Надо бы покрасить...»

Она шевельнула пальцами и что-то задела.

Это был фаллоимитатор.

Тамара взяла его, закрыла глаза, и засунула в пизду.