Откровения SUPERFUCKER`a, или Как ЭТО делается

замерли на миг, когда член Клыка устремился внутрь. Она прижала колени к груди и развела ступни в стороны в подсознательном жесте полной покорности. С моего места было отлично видно, что теперь он погружается в нее почти на всю длину. Разумеется, это не могло не причинять Джесси боли (при его-то размерах!), но, судя по всему, это была сладкая боль: рука, притягивающая Клыка, никуда не делась. Похоже, девушку не устраивали никакие компромиссы — она хотела получить своих мужчин целиком и полностью, без остатка, и насладиться вторым своим партнером так же полно, как она наслаждается первым. Клык принял предложенные правила игры и заработал активнее. Теперь к его галантности примешивалась некоторая небрежность, и даже грубость. Действия стали более резкими и бесцеремонными.

Когда дальнейшее проникновение стало невозможным, он замер на некоторое время, наслаждаясь полной победой. Пальцы Джесси на его спине сразу расслабились, обмякли — подталкивать его больше не было нужды: теперь она принадлежала им полностью. Боб словно почувствовав это, тоже замер на ее лице. Какое-то время все трое лежали без движения, и я успел подумать: вот она, полная гармония, этим троим сейчас никто в мире больше не нужен.

Они возобновили активность все вместе, словно это был единый организм. Даже Джесси, которая мало что могла сделать из своего положения, не осталась безучастна. Честно разделив между любовниками свои руки, она слегка царапала их, тут же гладила, привлекала к себе.

Боб двигался с бешеной скоростью — было неясно, сумеет ли он продержаться в таком темпе еще хоть несколько минут. Иногда он останавливался, выскакивал изо рта моей возлюбленной, замирал над ней дамокловым мечом. Она не смыкала губ: мне показалось, что ее челюсти просто не могут теперь быстро закрыться — после того, как столь долгое время во рту находилось орудие такого калибра. Что касается Клыка, то он тоже не терял времени понапрасну. Теперь в его движениях не было и намека на недавнюю галантность. Теперь он врывался в ее сокровенные уголки неумолимо, с неудержимостью горной лавины. Он совершал размашистые движения: выходил из нее почти полностью, затем внезапно погружался на всю глубину. Его пальцы действовали на клиторе с особым старанием, и я уверен, что если бы не занятый рот, Джесси повизгивала бы от удовольствия, а может, и кричала бы в полный голос.

Когда он в первый раз выскочил из нее, я ахнул: дырочка девушки, еще совсем недавно сморщенная, узенькая и не желавшая пускать в себя даже мокрый от слюны палец, превратилась теперь в зияющее дупло — пугающе огромное и подергивающееся по краям. Оно ритмично сжималось (лишь слегка сокращаясь в размерах) и снова расслабленно округлялось. Мне вдруг подумалось, что ее попка живет независимой от хозяйки жизнью — настолько непроизвольными выглядели эти подрагивания. Затем он снова нырнул в темноту ее попки, вошел резким движением до самого конца, уперся в ягодицы, навалился всем своим телом. И снова резко покинул свою обитель.

Я смотрел, зачарованный, как огромный