Праздник настоящих мужчин

получилось. Все снова набрались. Мы с Аликом вышли на улицу покурить, а заодно и проветриться.

— Дим, что дальше-то делать будем? — спросил он, затягиваясь. — Я больше пить не хочу, а то будет как вчера.

У тебя-то вчера как раз все неплохо сложилось. — подумал я, а вслух сказал:

— Не знаю. Избаловалось человечество — всего-то электричества нету — а у нас катастрофа. Предки вон при лучине всю жизнь — и ничего, обходились как-то.

— Ну дак подскажи, какая у них была культурная программа на праздники? — ухмыльнулся Алик.

Я задумался. В голову ничего не приходило кроме универсального сценария: водка, балалайка и хоровое народное пение.

— Хрен его знает...

— Вот и я о том же. Ладно, пошли в дом. — Алик щелчком отбросил окурок и повернулся к двери.

В доме уже надрывалось радио. Сразу возле двери, в полутьме, Сашка с женой изображал танец, неуверенно покачиваясь. Моя Олька с Витькой топтались возле стола. Наташка в одиночестве скучала на диване. Мы с Аликом двинулись к ней, когда сзади послышался Светкин голос:
— Ну не надо, Саш! Ребята же смотрят!

Я обернулся. Сашка, одурманеный алкоголем, женским телом и полумраком, пытался забраться жене под платье и уже успел задрать его сзади, обнажив пухленькие Светкины ляжки. Правда, ненадолго — на этот раз Светка отбилась.

— Да ладно тебе, Свет, не мешай ему! — рассмеялся Витька.

— Ага, щас! — огрызнулась она, снова стряхивая Сашкины руки. — А вы смотреть будете!?

— Да мы не будем!

— Отвернетесь что ли?

— Да хоть вообще выйдем! Пошли, ребят, отсюда! Наверху подождем!

Подшучивая над Светкой, все остальные, толкаясь, вывалились в прихожую. Напоследок Витька нагнулся над столом и дунул на свечи. Наступила непроглядная темень. Алик, насколько смог прикрыл за нами перекошенную дверь. Естественно, наверх никто не пошел. Все столпились тут же, в прихожей, молча прислушиваясь к звукам из комнаты.

Оттуда немедленно раздалось шуршание и слабое Светкино:
— Саш, не надо... не лезь туда...

— Ну так теперь никто не видит... Как ты хотела... — Сашкин шепот, на грани слышимости.

— Все равно... Слышно же...

— А мы тихонечко...

— Осторожнее, порвешь... я сама...

Мы молча прислушивались. Немного мешало бормотание радио. Я не двигался с места, ожидая пока глаза привыкнут к темноте. Из комнаты снова послышался шорох, звук расстегиваемой молнии и наконец тихое Светкино «Ой...», сменившееся ритмичным шуршанием.

Рядом со мной кто-то прошел. Скрипнул пол в стороне, там, где вроде бы никого не было.
— Оль! — позвал я, движимый внезапным желанием — Ты где?

— Тут. — донеслось после длинной паузы откуда-то слева.

Пауза меня несколько озадачила. Попытка вспомнить, кто еще находится в той стороне не удалась.

— Иди сюда! — позвал я вытянув руки мелкими шажками двинулся навстречу.

Последующее, наверное, можно объяснить только неумеренным количеством алкоголя, растворившего все правила приличия, да темнотой, создающей иллюзию уединения. Руки наткнулись на женское тело, так же осторожно двигавшееся в темноте в мою сторону. Олька — решил я и без церемоний развернул ее спиной к себе. Она послушно, даже слишком, нагнулась, опершись руками о стену. Я торопливо стащил