Карвар. Часть 3

самым лютого афганца. В восемнадцать лет отец попытался отдать ее за влиятельного человека в Мумбаи, но и здесь Шанти «сделала проблему». Непослушание родителей строго карается в их касте, и она поплатилась... Шанти стала игрушкой в руках отца. Да, у нее было все, не было главного — свободы и выбора. Но девочка оказалась не глупа и стала получать удовольствие. Точнее, научилась получать удовольствие...

Я лежала на диване, покрытом белой простыней, Шанти растирала мое тело маслом грецкого ореха, ее руки скользили от ступней до шеи, особенно задерживаясь на попе. Разминая мои бедра, рука скользила вверх, касаясь влагалища. Иногда ее пальчик нырял между ягодицами, проникая в анус...

Мужчины, обтершись и намотав полотенца на торс, в ожидании смотрели на нас. Я перевернулась, и она начала массировать грудь, живот, низ живота, так же проникая во влагалище...

Окончив процедуру массажа, Шанти подала мне туфли янтарно-темного цвета, на высоком каблуке. Надев их, я стала на десять сантиметров выше. Попросив меня прогнуться, она аккуратно вставила в попу пробку, конус в три-четыре сантиметра в диаметре, скользнул внутрь. Теперь между ягодиц виднелся красивый глазок, тоже цвета янтаря.

Шанти взяла меня за руку и открыла дверь...

Сначала вошли мы, за нами мужчины. Просторный зал, правильной формы, примерно десять на пятнадцать метров. Стены были затянуты как будто кожей бардового цвета с оттиском мелкого восточного орнамента. В одной из стен, было встроено большое зеркало, обрамленное золотым узором. На другой стене, напротив, висело потрясающее полотно, тоже в золотой раме того же узора, на котором изображалась сцена из «Камасутры», причудливо совокупляющаяся пара. Потолок был высокий, не меньше трех метров, более того — двухуровневый. И снова золотая отделка, восхитительные узоры, в каком-то танце — золото сплеталось с серебром... Люстра обрамленная янтарем с вкраплениями яшмы и агата, потрясала, рождая волшебный, мягкий свет. Пол покрывал дубовый паркет с модульными овалами из оливы. По периметру двух стен, образуя букву «Г», неотделимые от стен, а как бы продолжение оных, диваны-скамьи, нижняя и верхняя часть которых, покрывал тот же узор, но уже с вкраплениями страз, имитирующих драгоценные камни, типа — алмаз. Покрыты диваны-скамьи, были светло-кремовым бостоном.

На диване-скамье оперевшись о подушку, сидел мужчина лет пятидесяти, ясный взгляд сапфировых глаз пронзал, что-то напоминая... Лысеющая голова его не портила, добавляя солидности. На нем был шифоновый халат, темно-зеленого цвета. Шанти, представила нас ему, он молча кивнул и по-восточному лукаво улыбнулся.

— Мой отец, Харишбхай и Бвана — ваш господина... — Она поклонилась ему.

В дальнем углу, мы увидели источник прекрасной музыки. Часть стен и сам угол утопали в драпировке бархата темно-бардового цвета, на этом фоне три музыканта — задавали фон нашему настроению, их лица ничего не выражали, а голова была покорно опущена. Играли они не музыку, звучала магия — ласкающая наши грешные души...

— Рlеаsе sit dоwn (садитесь пожалуйста), — Произнес Харишбхай на чистом английском. И обвел комнату рукой. Мы послушно присели на диван-скамью.

— Shаnti mаkе tеа (Шанти сделай чай), — Тон его