Соседки. Часть 1: Ира

и хорошо пригревало. Стоя на крыльце, я мог разглядеть весь участок, но сосредоточился на бане. Баня стояла метрах в семи от проточного рукава речушки. В этом месте дед Володи выкопал омут. Со временем омут затянуло, но до сих пор вода доходила под грудь. Ну, так вот, в этом омуте резвилась наша русалка. Приседая в прохладную воду, Ирина фыркала, с шумом выпрыгивала, потрясая грудями, и пыталась обрызгать Володьку. Володя спокойно сидел на ступеньках предбанника, курил и, улыбаясь, смотрел на мокрое обнаженное блестящее в солнечных лучах тело. Что-то вроде ревности шевельнулось внутри, и я направился к бане.

— Привет, герой любовник. Совсем девчонку затрахал. Вон, даже в холодную воду остывать полезла. — улыбался Володька, щуря на солнце глаза.

— Ладно, ты тоже вдалеке не стоял. Да и кто кого затрахал — это ещё вопрос, — буркнул я, присаживаясь рядом и любуясь видом голого женского тела. К моему удивлению пенис снова зашевелился.

Я глянул на Володьку, точнее на его трусы, это всё что на нём было. Его рука, запущенная под резинку, онанировала торчащий член, но делал он это как-то лениво, без страсти.

— Выходи, а то простудишься, будет мне тогда от Бамани. — заботливо позвал он Ирину.

Та, как маленькая, с трясущимся подбородком, вылезла на мостки. Володька взял полотенце и начал энергично растирать «гусиную кожу», покрывшую тело Ирины. Она подняла руки, что вздёрнуло и без того торчащие груди. А Володька тёр их, тёр впалый живот, тёр спину, тёр ягодицы, тёр ноги, тёр, нет, не тёр, нежно вытер промежность. Повернул Ирину к себе лицом и поцеловал в губы. Она обвила его шею руками, его руки, как бы продолжая вытирать, заскользили по телу. Мой член, видя эту картину, опять вздыбился, оттопыривая трико одетое на голое тело.

Володька оторвался от Ирины.

— Хорошего по маленьку. Давайте сделаем дела, а потом оттянемся по полной. Ладно?

— Ага. — молвила Ирина, натягивая Володькину рубашки, что сделало её вид ещё сексуальней, когда каштановая стрела на лобке, сквозь расходящиеся полы, указывала на желобок с бутоном бархатных срамных губ.

— Где топор? — деловито поинтересовался я, с трудом отрывая взгляд от пи... ды.

— На поленнице.

Я взял топор и направился к куче берёзовых чурбаков. Короткие чурбаки, аккуратно пиленные в размер, все как на подбор по диаметру и не слишком сучковатые, пахли свежестью и смолистой берестой. Дело пошло споро, я любил колоть дрова и они, даже сучковатые, не очень сопротивлялись. Я колол, Володька собирал и относил к поленнице, а Ирина старательно укладывала полешки, нагибаясь, выставляла голую попу или показывая грудь в просвет рубахи, застёгнутой снизу на пару пуговиц. Идиллия, да и только.

Поленница быстро росла, а я ничуть не устал. Отполированное древко топора, ладно лежало в руке, не оставляя даже намёка на мозоли. Осталось около десятка чурбаков, когда Володя запротестовал, — Давай-ка поноси ты, а я поколю, спину свело.

— Легко. — воткнув топор в чурбак, я направился к куче, наколотых мной