Разделяй и властвуй. Часть 3: Девушка с татуировкой дракона

перезвонить. Уточнить все детали, назначить место сбора, и сообщить, сколько денег нужно в «общий котел» скинуть.

Я поблагодарил её за звонок, и в этот момент, вероятно, мы с ней перестали враждовать. Наверное, повзрослели, наконец. Пересказать задумку Анастасии в подробностях, мне помешал звонок все той же Анастасии, на телефон, теперь уже, Иркин. Системный подход Насти, в организации мероприятия, прослеживался «невооруженным глазом». Наша «тамада» совершенно точно прозванивала бывших одноклассников в том порядке, в каком мы были записаны в школьном журнале. Это было ясно, как белый день, поскольку фамилия Киселева принадлежала Ире. И с первого по одиннадцатый классы следовала за моей, в перечне учащихся.

Ирка выслушала Настино предложение, согласилась с ней по всем пунктам, но окончательный ответ пообещала дать только с утра, после согласования поездки с мнительной матушкой. «Повесив трубку», моя собеседница грустно рассмеялась, с иронией проговорив:

— (-censored-), ты представляешь?! Я целый год на самоконтроле в общаге прожила. Зачетку с одними «пятерками» домой привезла. И все равно опять к маме бегаю, погулять отпрашиваюсь. Жесть!

Я усмехнулся, произнеся сакраментальную фразу:

— Мы не поймем мотивов родителей, покуда сами не станем ими.

— Ой, и не говори. Я себя той же мыслью всегда притормаживаю, когда сильно хочется сорваться с цепи, и закатить ей (маме) истерику.

— Не надо истерик, нервные клетки — не восстанавливаются.

— А вот тут не соглашусь! Последние исследования показали, что это утверждение — миф. Они восстанавливаются! Другое дело, что очень медленно.

— Ёлки! Как же я мог забыть, что ты ...у нас биолог-генетик будущий?! Тебе виднее, конечно. А вообще, пёс с ними, с клетками, пускай восстанавливаются, мне не жалко.

Ира улыбнулась на моё последнее высказывание, и тут со стороны дома донесся знакомый мне с детства женский голос:

— Ира! Саша! Вы здесь??

Валентина Николаевна производила «разведку боем», высунувшись из окошка второго этажа.

— Да, мам, мы здесь! Не переживай, я скоро зайду.

— Добрый вечер, Валентина Николаевна, — вежливо отозвался и я, коль уж мое имя упоминалось.

— Да я и не переживаю! Чего мне переживать? Вы же взрослые люди! — бессовестно лукавила Иркина мама.

— И тебе доброго вечера, Сашенька. Как дела у тебя? Учишься?

— А куда деваться? Грызу гранит науки потихоньку.

— Молодец! Нравится?

— Вы знаете, не скажу, что я в восторге, но жить можно.

— Ну, и хорошо. Это самое главное, что жить можно. Маме привет передавай, как она там?

— Все хорошо, спасибо, передам.

Пока мы обменивались стандартными любезностями, Ира сидела рядом, и постепенно закипала, подобно чайнику на плите. Она очень не любила, когда мама начинала совать свой нос в её личную жизнь. А Валентина Николаевна все никак не унималась:

— Я вот, что подумала, может вам булочек с маком вынести? Они даже тепленькие еще, час назад напекла. Будете?

— О нет, мама! Не надо никаких булочек! — раздраженно процедила моя собеседница.

— Тогда поднимись, хоть компотика свежего возьми.

— Мама!!! — взорвалась блондинка, — не надо никакого компота!

Я почувствовал, что сейчас мама с дочкой опять поссорятся,