ни в чём не бывало, взялись «под ручку» и пошагали по уже темнеющим улочкам незнамо куда.
Тёплая ночь, кругом фонари, освещающие улицы. Мы как два расфуфыренных взлохмаченных ёжика были наверняка сильно приметны для прохожих. Наверняка мы выглядели, как два любовничка: цветущая от счастья мамуля и её молодой юный жеребец.
Впрочем, ещё ровно сутки мы точно так же гуляли с моей Ереванской подругой по её Еревану: цветущая от счастья мамуля и её молодой пере-затраханный юный жеребец. Но я за сутки смог восстановить свой измотанный от секса организм и с радостью готов был снова заняться бесконечным сексом с новой ещё одной немолодой дамой.
Мы, как-то не сговариваясь более или менее откровенно целовались. Я при этом как-бы напоказ из блузки вынимал одну из грудок, ну, когда приближались молодые прохожие. И тут же напротив, если прохожие были престарелые тётки, то я на откровенно выпячивающие из блузки сиськи накрывал её чёрным шарфиком.
— Ты хочешь молодым людям показать, какая у тебя сексапильная жена? И при сварливых старухах не хочешь упрёков в наш с тобой адрес? Её голос становился томным. А руками она при этом постоянно ласкала свои ляжки.
— Аха. Хотя я хотел бы, чтобы твоя репутация не пострадала ни в чём. Я поймал её руку своей рукой и в такт её движениям своими руками я командовал, как должны её руки саму себя ласкать уже с откровенной страстью.
— Конечно, тебе не хотелось бы, что бы все чувствовали, что твоя жена доступная шлюха? Был следующий её вопрос. И мы не только руками, но и всеми частями наших тел на виду у прохожих и, не скрывая своих страстей, терлись друг об друга.
Вот это поворот в беседе! Я тут же зачем-то бросился объяснять, что очень хотел бы, что именно моя жена была доступной для других мужчин. Но-но-но с условием — доступна в моём присутствии. Такую доступность я тогда бы считал это не изменой. В ту же секунду моя дама от всей души меня обняла прямо под мощным фонарём.
В этот момент мы не целовались. Но объятия наши были столь крепкими и взгляды наши были столь неотрывными и взаимно проницательными, что я буквально спинным мозгом чувствовал, как моя дама просит доказательства моих слов. Доказательства того, что я действительно буду рад тому, что бы на моих глазах в мою любимую даму чужие мужчины спускали сперму прямо без презиков.
— Я так боялась, что если бы второй амбал всё же развернул меня в позу раком, то тогда я потеряла бы тебя, своего любимого мужчину. Не потеряла бы — я бы с удовольствием посмотрел бы, как они спускают в тебя. В твою киску.
Если ты такой откровенный в нашу первую встречу, то я хочу тебе сказать, что в меня можно спускать без презиков — я предохраняюсь. Это она зачем-то заявила, хотя я таких детализаций даже и не спрашивал. И от таких детализаций меня