Черновик. А потом появилось любопытство

Ситуация становится безвыходной только тогда, когда начинаешь думать, что она безвыходная.

— Где твой телефон? — прорычал Максим, после того как вытряхнул все из ее сумочки. Вера захлебывалась в слезах и с трудом понимала, что он спросил. — Где?

— Он там, — наконец поняв, что он хочет, сказала девушка и проведя пальцами между ног, ощутила что-то липкое.

— В коридоре? — мужчина соскочил с кровати и не обращая внимание на поскуливающую девушку, вышел из комнаты.

Вера была на свадьбе своей подружке Люды, с которой проучилась с первого класса и знала все ее тайны. Они вместе шептались, вместе болели и вместе сдавали экзамены, а после вместе танцевали на выпускном. Людмила часто влюблялась, все не могла найти своего принца, то Витька, пухленький как колобок, то Никон, словно рыцарь из сказки, то вдруг втюрилась в Руслана. Вера простила ее, ведь говорила, что он ей нравится, а после в институте похоже окончательно влюбилась в Максима. Он был лапочкой, душкой, так говорила про него Люда и показывала свои селфи с ним. Люда не смогла дождаться окончания института и настояла на свадьбе.

— Я тебя с ним познакомлю, вот увидишь какой он славный, только чур, глаз на него не ложи, а то...

— Мне больно надо, — шутя ответила Вера, а у сомой появилось желание в живую познакомиться с ее принцем.

— Он правда молчаливый, ну ты не обращай на это внимание, Максик уже закончил институт и теперь работает в поликлинике, хочет стать хирургом. Вот здорово, свой личный доктор.

Вера многое знала про Максима, его рост, цвет глаз и даже размер обуви, что он любит на завтрак, и от чего нос воротит. «А я вот про Глеба ничего не знаю, — удивляясь себе думая Вера про юношу, с которым вот уже второй год встречалась и даже несколько раз целовалась. — Надо вспомнить, что ему нравится?»

— Мы хотим весной свадьбу сыграть, ни куда не уезжай, ты будешь моей свидетельницей. Ты ведь не против?

— Какое-то глупое слово «свидетельница», словно ты преступница, а я свидетельствую, что ты натворила.

— Ничего я не натворила. Но ты меня поняла, ни куда! Я уже закинула удочку папе, с мамой боюсь говорить.

— Что так?

— Если вдруг она будет возмущаться, скажу, что беременная.

— А ты уже? — удивилась Вера и покосилась на плоский живот подружки.

— Да нет, это я так, как аргумент.

Максим оказался интеллигентным мужчиной, но каким-то сухим, выглаженным, словно сняли с вешалки и посадили за столик. Люда пригласила ее в пиццерию, все болтала и жалась к Максу, а он как и полагается жениху, ухаживал за ними. «Вроде даже ничего, — подумала Вера и улыбнулась ему. — Точно ничего. Ох и везет же Людке», — она вспоминая своего неуверенного Глеба, где приходилось вечно намекать. Он ей нравился, по ночам Вера вздыхала, вспоминала когда прижималась к нему, как целовала обветренные губы.

Мать Люды согласилась на свадьбу, только если сыграют осенью, в прочем это уже была