Бумеранг

больнице.

— Мое сердце предчувствовало, что в ближайшее время мы снова будем близки, — проговорила Вера в тот момент, когда Чижов открывал дверь квартиры своего друга, который в это время был в командировке.

Леонид вошел в гостиную и, не говоря ни слова, уселся на темно-зеленный велюровый диван. Вера вытащила из сумочки бутылку коньяка и, взяв две рюмки, наполнила их. Женщина села рядом с Чижовым. Одна её рука держала рюмку, а вторая начала свое шаловливое путешествие.

— Я думаю, что ты, мой дорогой, не для того пригласил меня в это укромное гнездышко, чтобы сообщить мне, как тебе плохо живется с женой?

— Верочка, ты же знаешь, что без тебя мне свет не мил! Как мне хочется доставить тебе несколько приятных минут, но, увы... Иногда я чувствую, что только ты можешь меня вдохновить на ратный подвиг... Только ты...

— Не говори глупости! Ты в этом деле настоящий воин, не нужно раньше времени себя списывать из армии.

— Какой же из меня воин?! — с усмешкой спросил он, посмотрев на руку женщины, которая искала в его ширинке ценное ископаемое. — Ходить толком не могу, сидеть тоже, только лежать. Все болит...

— В этом деле от тебя большего и не требуется, как только лежать.

— Спасибо. Успокоила.

— Пойдем в спальню... Для сказок, которые мы рассказываем друг другу, можно найти и другое время.

Комната была готова для приема гостей. Леонид Иванович нежно коснулся языком полуоткрытых женских губ и провел по небу. Этого было достаточно, чтобы тело Веры затрепетало.

— Благодаря тебе я заново родился, — тихо, почти шепотом произнес Чижов, овладев ее телом. — Ты сумела во мне возродить то, что я считал навеки потерянным, — произнеся эти слова, мужчина вскрикнул, лицо его моментально перекосилось, и он упал на женщину. — Спи-на, мо-я спи-на... — еле слышно простонал он.

Из квартиры Чижова вынесли на носилках и положили в больницу, где он пролежал более месяца.

С трудом, опираясь на палку, больной поднялся с больничной кровати и, подойдя к стене, прислонился об неё.

— Видимо, тот день был последним днем в моей жизни, — с горечью проговорил Чижов. — Одно резкое движение — и ты инвалид.

— Не стоит думать о плохом, — подойдя к нему, проговорила Вера. — Пройдет месяц, другой, и мы снова приступим к выполнению намеченных обязательств.

— Ты невыносима! — пытаясь улыбнуться, проговорил Леонид, но его улыбка получилась неестественной, и это сразу же заметила стоящая рядом любовница. — Разве можно находиться рядом с тобой и не думать о близости?

Выписавшись из больницы, он постоянно думал о Вере. Его мысли днем и ночью были поглощены этой коварной женщиной. На следующее утро, как только супруга покинула пределы квартиры, Чижов стал собираться в путь-дорожку. Опираясь на палку, с трудом переставляя одну ногу за другой, он взглянул на себя в зеркало и, встряхнув слегка посеребренной инеем головой, заулыбался:

— С богом! В добрый час, Леня! Это не важно, что ноги отказывают, главное, что душой ты молод.

Он с трудом добрался