когда он приедет — сказала тётка матери, с улыбкой глядя на меня.
— Скорей бы уж — тихо сказала мать.
— Ладно Сашуль, надо дела делать, да и дети могут прийти. Давай потом ещё с тобой поговорим. Я позвоню тебе. А ты можешь Мише сама позвонить. Помолчать. А лучше поговорить. — сказала тётка — всё пока, целую тебя и обнимаю, родная моя — и отключила вызов, не дожидаясь ответа.
— Ну вот, а ты боялась — улыбнувшись, сказала тётка — не дрейфь Мишель, скоро всё у тебя с ней будет отлично. А пока я её заменю и раз в неделю буду заменять, потом — Тётка встала, посмотрела на мой член и живот.
— Так, надо простыню заменить. Иди в душ, а я пока тут всё сделаю — сказала она, встала на диване в полный рост прошла вперёд, шагая сбоку моего тела ногами. Посмотрела на меня, присела у моего лица, встала на колени, широко развела ноги и потёрлась, своей, очень мокрой от спермы и её смазки, киской о мои губы, несколько раз проведя по ним. Потом как пантерка, перепрыгнула, вытянулась рядом и нежно поцеловала меня в губы. — я тебя выжму — усмехнулась она. Вскочила и забрав трусы, придерживая юбку рукой, пошла к шкафу, бросила на стол телефон, вытащила чистую простыню, бросила её оттуда на диван.
— Вставай, лежебока. Пора идти в душ — сказала она. Я нехотя поднялся, полностью снял джинсы с трусами и закинув их на плечо, пошел в душ. Помылся, голым пришел к себе в комнату, одел чистые трусы, а те, положил в пустой, чистый пакет, завернул и положил в сумку. Сел на диван, надевая джинсы и только сейчас обратил внимание, что я хожу полуголый уже давно, только в джинсах.
— Скоро тут без трусов ходить буду — усмехнувшись, подумал я. Мысли вертелись в голове, сумбурными отрывками фраз из разных разговоров. То всплывала фраза, тёткиным голосом — если на дочку позаришься, — потом голос матери — я очень люблю и жду тебя Миша, — У меня был полный хаос в голове.
— Ничего себе поездочка — подумал я, вставая и застёгивая джинсы. Я даже не слышал, как тётка прошла в ванную и как вышла оттуда. Она заглянула, ко мне в комнату, улыбающаяся, подошла, обняла, крепко прижала. Посмотрела мне в глаза и нежно поцеловала меня в губы.
— Спасибо тебе, Мишель. Ты оживил меня. Пойдем, я тебя мёдом с орехами накормлю и без возражений. Так надо. — улыбаясь сказала она. Взяла меня за руку и повела на кухню. Маленькой ложкой, доставала тягучий мёд из полной, литровой банки, посыпала сверху, крупнорубленными, грецкими орехами и кормила меня с ложечки, говоря, как маленьком — нука сделай ам — засовывая мне ложку в рот, ждала когда я оближу её. Вытаскивала ложку, набирала снова, посыпала орехами и опять говорила — ам — засовывая ложку мне в рот. Мне было смешно и приятно. Красивая, счастливая женщина, родная сестра моей матери, улыбаясь, кормила меня, как маленького, с