Происки Троцкого и Сила обстоятельств. Глава 2

что такая-сякая Танька уговаривает его маман отведать кокса. В первые секунды ему даже показалось, что он ослышался. Но...

Аки лесной зверь, на цыпочках, дыша через раз, Гектор крался по дорожке, пока не приник всем телом к кривому склонившемуся в вечном поклоне стволу ивы, напряжённо всматриваясь в узкий дверной проём беседки.

Мама и Татьяна были от него в метрах трёх, никак не дальше.

Склонившись к столику, что посередине беседки, попка красиво подёрнулась кверху, мама что-то резко вдохнула с поверхности стола. Татьяна сидела рядом с мамой на столе, красиво закинув ножка на ножку.

— О-ооо, — тихо взвизгнула мама, распрямляясь и теребя пальцами свой нос, — ничего-о се-е-ебеее...

Она охнула, покачнулась и если бы услужливая Татьяна не обняла её за плечи, то она непременно бы не удержалась бы ногах.

— Ну, я же говорила тебе! — задорно хмыкнула Татьяна, чмокая маму прямо в губы, — тебе понравится!

Танюша сделал смешную гримаску со страшными глазами:

— Но помни! Кокаин — это зло!

Но мама была, видимо, в полном ауте. Она лишь только глупо улыбаясь и хлопала ресницами, вряд ли способная сейчас стоять на своих двоих самостоятельно.

Татьяна звонко рассмеялась, наблюдая за ней.

— Ну, вот и всё... — негромко произнесла она, притягивая маму к себе, — а теперь иди-ка ко мне, моя дорогая...

И вдруг обхватил мамину голову своими тонкими с длинным маникюром пальцами, прильнула своим ртом к губам мамы!

Гектор сглотнул и с трудом удержался, чтобы не протереть глаза. Но да! Да! Эта девица, милая и такая скромная с виду, смачно и взасос целовала его мать! А мама, судя по всему, так и обомлела. Во всяком случае, впав в ступор он неожиданности, она даже не попыталась отвернуть в сторону голову. Или быть может, просто не могла прийти в себя. Вряд ли когда-нибудь прежде она пробовала волшебный магический белый порошок... И вряд ли когда-нибудь прежде её целовала юная дева, годами годящаяся ей в дочери.

Руки девушки крепко сжимали её голову, казалось, Татьяну целостность красивой причёски женщины в её плену волновала в последнюю очередь. Они были боком к Гектору, и он готов был поклясться, что даже в полумраке, различал длинный розовый язычок, что бойко и стремительно с мокрым смачным шумом вторгался в рот его матери.

Время остановилось. В конце концов, мама, надо полагать, опомнилась и резко рванула голову в сторону, прерывая этот бесстыдный затянувшийся поцелуй...

— Та... та... та... ня... — залепетала она, похоже, всё ещё не в силах собраться с мыслями.

Ответом ей был лишь новый лёгкий смешок. Без малейшей обиды, Танечка чмокнула маму в кончик носа. Нет-нет, эта девочка знала, что делала. Это не был порыв страсти. Татьяна была расчётлива и настойчива.

Тяжело и возбуждённо дыша, она ласково проговорила:

— Только не шуми, пожалуйста, я прошу тебя... Нас могут услышать.

Её руки скользнули ниже. Одна ладонь улеглась на мамкину талию и Танечка с неожиданной силой, — впрочем, мама, походу, сейчас не могла оказать никакого отпора, — притянула её к себе. Танечка, сидя