Два платья. Ольга

я, неожиданно для самой себя, начала возбуждаться ещё сильнее. Я махнула дочери, чтобы она заходила, и она зашла.

За моей головой метрах в двух стоял стул. Катя прошла и села на него. Я свесила голову с кровати, чтобы продолжить смотреть на дочь, хоть и в перевёрнутом виде. Почему-то меня заводило то, что она наблюдает за нами. И когда дочь развела свои ножки в чулках и стала поглаживать себя, я почувствовала, что хочу, чтобы дочь увидела, как меня насадят на твёрдый член, тем более я уже была подготовлена к проникновению.

— Пожалуйста, войди в меня. — Почти прошептала я мужчине, и он услышал.

Он встал на колени у меня между ног, во всей своей готовности и целеустремлённости и задрал мои ноги вверх, открывая меня ещё больше. Моя киска начала непроизвольно сжиматься в предвкушении. Но Катя остановила нас. Она протянула мне мой телефон.

— Мам, ты говорила, что очень обижена на папу. Отомсти ему. Позвони ему сейчас и поговори. Пусть он слышит, как тебе хорошо.

Сейчас я вообще не думала о Саше, но отомстить мне действительно захотелось, поэтому я кивнула. Катя вызвала Сашу, поставила телефон на громкую связь и положила его рядом со мной. Муж ответил после третьего гудка.

Я растерянно сказала:

— Саша, это я...

И замолчала, не зная, что сказать. Мне помог мой любовник, войдя в меня под таким интересным углом, что всё его длинное тягучее движение сопровождалось моим откровенным стоном, который нельзя перепутать ни с каким другим. Саша что-то говорил из телефона, а я молчала.

И снова любовник взял инициативу в свои руки, став на два голоса разыгрывать демостративно грубый диалог:

— Обожаю эти блядские стоны.

— Точно! Замужние бляди стонут слаще всех.

— Ничего, потаскушка, сейчас мы тебя выебем, потом расскажешь мужу, как тебя надо драть.

От такой грубости мне почему-то стало ещё лучше. Я опять откинула голову и следила, как дочь, сидя на стуле, ласкает себя, наращивая темп. Наш мужчина двигался во мне, так что Саша наверняка слышал характерные шлепки и стоны. Он гладил моё тело, играл с моей грудью и продолжал говорить:

— Слушай, а у неё что, жопа не разработана?

— Ха, это ненадолго. Дай ей в рот пока.

Мужчина протянул руку и засунул два пальца мне в рот. Я тут же начала громко их облизывать.

— Смотри, как старается, сучка!

Он пропихнул пальцы глубже мне в горло, и я закашлялась, отворачивая голову. Саша уже ничего не говорил, но и не отключался.

— Ага! Ротик тоже разрабатывать надо. — Прокомментировал мужчина.

Потом шутливо добавил:

— Ты ж моя девственница!

Я попросила его:

— Поцелуй меня...

Он, ещё в образе, одной рукой несильно сжал мне горло и, глядя мне в глаза, громко сказал:

— Запомни, шлюх не целуют.

И от всей неприличности происходящего, от контраста его обычной нежности с наигранной жёсткостью, от сумасшедшего телефонного звонка, от того, что Саша слушает, как ебут его жену, от мастурбирующей рядом дочери, от необычных ласк и даже от