Собачий вальс

тем, оставаясь пассивной, я с интересом ожидала продолжения этой необычной, этой возбуждающей любопытство ситуации. Поэтому я позволяю спустить с себя свои спортивные брюки. Стоя на коленях, полусогнувшись, я позволяю его рукам поглаживать моё тело. Он... гладит мои ягодицы.

— Я так давно был лишён удовольствия погладить эти чудесные гладкие трусики, — бормочет он — Как это чудесно, Юленька!

Тёплая мягкая колбаска члена старика прижимается к моим ягодицам. Лев Давидович тычется вялым членом в материю трусиков, вжимая её в расщелину ягодиц. Зачарованно ахает мне в ухо. «Как чудесно, чудесно!». Хорошо, что нас не видно за игрушечной избушкой детской площадки, а то всё это могут понять неправильно...

Тихий шорох моих бесстыдно сдираемых с попы трусиков, и слабый тёплый ветерок присоединяется к осторожным ласкам старика.

— Юленька... Возьмите его... Вы ведь знаете, как это делать...

Слабый, мягкий, тонкий, гнущийся отросток со слезящимся кончиком в моих руках слабо сопротивлялся движениям пальцев. Я приподняла его кверху, и бёдра старика прижались к моим. Он стариковски каркнул, когда мягкая головка члена раздвинула створки моей писечки и вошла в преддверие влагалища. Дальше короткий пенис старика не смог продвинуться, совершая мелкие движения между моих губ.

Как же это получилось? Здесь, посреди детского городка, происходит совместная сексуальная оргия людей и собак. Прямо перед моими глазами происходит случка собак, а сзади на моей спине по-стариковски постанывает старый собачник. Может быть, у собачников так и принято: устраивать совместную случку?

— Юленька, вы ведь замужем? — пыхтит мне в ухо старик.

Да, я замужем, у меня кольцо на пальце. И что? Тебе мало моего унижения, Лев Давидович? Тебе мало тыкать в меня своим слабым шкодливым пенисом?

— Ваш муж молодой и сильный, ведь правда...

Этот старикашка возбуждает меня, и я испытываю желание пополам со стыдом.

— Да, да, да!..

— И я, старый хрыч, — говорит он, задыхаясь — сейчас, вот прямо сейчас, ебу его красавицу жену Юленьку. Ммм... Как хо... рошо-то!..

Я начинаю истекать соком желания, и моя писечка начинает издавать лижущие, слабо чмокающие звуки. Руки старика залезли мне под майку и сейчас ощупывают чашечки бюстгальтера, который сползает. Его пальцы впиваются в чувствительные цилиндрики эрегированных сосочков.

— Джуди! — жарко выдыхает он мне в ухо — Моя Джуди!..

Заткнись, старая сволочь! Я не хочу быть твоей сучкой, извращённый старый кобель!

В это время я вижу, что Симба соскакивает с этой самой Джуди и, явно потеряв к ней всякий интерес, поворачивается ко мне. Симба, не смотри на меня. Пожалуйста, не смотри! Широко улыбающаяся морда Симбы тянется ко мне, и тяни-толкай тандем из сцепившихся своими причендалами собак движется ко мне. Из меня вырывается страдальческий сон, когда мокрый шершавый язык Симбы облизывает моё лицо.

— Ты ревнуешь меня к Джуди, детка? — Пыхтит старик — Хочешь сделать то, что она не умеет? Давай так... Давай так, детка!..

Скамейка в шаге от нас. Лев Давидович вскакивает на ноги, тянет меня к себе за подмышки. Старик сидит со спущенными штанами, вялым крючком торчит его