Шоу в отеле или Последняя капля

все это увидят зрители в Австрии и других европейских странах, может быть найдутся такие и у нас.

В этот раз я не мог помочь своей жене даже физически. Я смотрел на все это привязанный к столбу и не понимал, за что же нам с ней такая судьба.

Лена была активной минетчицей в этот раз, я даже удивился с каким энтузиазмом она это делает. В один момент Карина сильно сжала рукой пизду моей супруги, от чего та завизжала, сильно выдохнула и крикнула:

— Да, пожалуйста. Ещё! Прошу!

Карина больно шлепнула ей по сиськам, приказав продолжить делать минет.

Ещё пуще Лисёнок продолжила сосать. Я и не видал такого минета, в какой-то момент даже завидно было. Лена дергалась и ускорялась в своих движениях.

Мужики стали кончать. Карина заставляла мою благоверную широко раскрывать рот перед камерой, кричать А-А и глотать камшоты. Члены мужиков она заводила к Лене в рот сама, сама доводила их до окончательного оргазма. Лицо Лены все было в белой слизи от спермы (я уже это видел, и не раз), но почему то ее это не напрягало. А когда от неё отошли мужики, она вцепилась Карине в ногу и стала умолять, чтоб ее трахнули. Карина больно схватила ее за волосы, переспросила, хочет ли она быть блядью.

— Хочу, хочу, — стонала Лена, — хочу, чтоб меня выебали!

Карина улыбнулась ей, и сказала:

— Вот тебе хлыст, вот мужик на столбе привязанный, — она указала на меня, — всыпь ему 30 раз как следует, тогда получишь желаемое. Только после каждого раза считай.

Лена выхватила из рук Карины хлыст и побежала ко мне. Я недоумевал, неужели она меня изобьет! Но подумать я толком не успел, как Лена начала экзекуцию. Она со всей дури ебнула мне по спине. Я взвыл. Камера подъехала к нам вплотную, снимая мои судороги.

— Раз! — холодно произнесла Лена и замахнулась, — два! — после сильного шлепка продолжила она, — три!

И так далее. Меня хлыстом била моя собственная жена за то, чтобы после этого ее отодрали как суку. В тот момент я не понимал ничего. Боль раздирала мою кожу, а Карина заставляла Лену бить сильнее. Хлыст оставлял ссадины и рубцы, некоторые кровили.

— Двадцать! Лена взяла маленькую передышку, непросто это видимо ей давалось.

Тут Карина подошла ко мне и церемониально сняла маску с моей головы.

Когда Лена увидела моё лицо, она застыла, раскрыв рот. От шока ее освободила реплика Карины:

— Ну что же ты, Лисёнок? Будем продолжать, или последнюю ночь вновь хочешь проспать привязанной к кровати?

Я тогда не знал, почему, но эти слова приняли ободряющий характер для моего экзекутора, и Лена, не выдавив из себя ни слова, с размаху стала влеплять мне ещё десятку. Я орал как резаный сквозь шарик.

— 30! — выкрикнула моя жена, опустилась на колени, кинула хлыст и зарыдала.

Карина подняла ее за волосы, посмотрела в глаза и сказала в камеру:

— Это настолько похотливая засранка, что она даже не пожалела собственного