прошло хорошо. И Антоша был нежен.
— Ничего себе нежен. Я думал он её порвет.
— Дурак ты, так и должен мужчина брать самку. Страстно, сильно, грубовато. Вон я смотрю как ты возбудился, стоял ерзал. Что членику больно было, да и сейчас неуютно. На волю хочет. — Я смутился, давление спало но дискомфорт еще был и очень сильный, даже идти было тяжело.
— Ладно молчи я знаю и так. А теперь дуй спать я утром позвоню. Антон Аню сам приведет.
Мы как раз пришли к дому. Я поднялся к себе и раздевшись зашел в душ. Включил холодную воду пытаясь согнать наваждение и хоть чуть-чуть охладить своего боевого товарища, который все никак не успокаивался. А все давил и давил. Как только я прикрывал глаза мне мерещилось то голова Инги снующая туда сюда по моему члену, то ягодицы Антона резко вбивающего свою елду в мою Аню, и от этого мне было и плохо душевно и больно в паху. Еще и эта чертова виагра давала о себе знать. Постепенно я успокоился., Поласкался я наверное минут тридцать. Закончив с душем и войдя в комнату я увидел Аню. Та даже не раздевшись глубоко спала лежа на спине. Ноги были разведены в стороны. Сарафан задрался на поясницу, я увидел её припухшие половые губки и самое главное еще не принявшие былую форму, венчающие аккуратную дырочку сочащуюся соком, в которую могло бы пройти два пальца, ярко красные лепестки малых губ. Под Аней с её щелки натекла маленькая лужица пропитывающая покрывало.
Я стараясь не разбудить снял с неё сарафан, освободил от лифчика, разул и кое как разобрав кровать и уложил спать, накрыв одеялом. Не удержался и просунул три пальца в растраханную щелку моей девочки. Там было в буквальном слове пекло, очень влажно и горячо. Мышцы влагалища ритмично сжимались в такт биению её сердца. Мне до зубовного скрежета захотелось погрузиться в её недра. До слез в глазах, но боль от чертовой клетки меня опять отрезвила. Я лег подальше от Ани и попытался успокоиться. Постепенно мой мозг провалился толи в сон толи в бред. Я ждал завтрашнего утра, и был точно уверен что мы продолжим нашу игру.