Одиночество

спросил я. Она помедлив, опустила плечи, встав на локти. Я сильно волнуясь и возбуждённо дыша, снял трусы до колен, и с наслаждением вставил головку, подвигал бёдрами в стороны, наслаждаясь видом и ощущениями, провёл по попке дочери ладонями, крепко обхватил её у талии и медленно, до упора засунул в неё член. Остановился, сильно натянув, потом ослабил давление, провел ладонями по её спине, потом опустив руки, взял в обе руки её грудь. Крепкую, девичью грудь с твёрдыми сосками. Катюха учащённо, возбуждённо дышала. Помяв в руках её сиськи, я опять выпрямился и стал жёстко её трахать, крепко держа за бёдра и быстро двигаясь, глубоко вводя в неё член. Я так чпокал жену и других баб, им всем всегда нравилось. Жена даже сама просила, чтобы я её так брал.

Дочка негромко выла, уже не в силах сдерживаться и пыталась уползать. Но я придвигался и опять долбил. Когда дальше уже ползти ей было некуда, а я вставлял ей, по полной программе. Она укусила себе руку и отпустив руку, громко, позвала мамочку и стала кончать, громко постанывая и подрагивая. Сделав ещё пару качков, кончил и я, тяжело дыша. Я, резко выдохнул ртом воздух и натянул дочь, так сильно, как только смог, потом резко резко вбил ещё пару раз в неё член и опять сильно натянул, негромко простонав. Это был такой кайф, натягивать на член свою дочь, которая дрожала у тебя в руках, непрерывно кончая и тихонечко постанывая, звала мамочку. Выдавив из себя всё, я обессилено вдохнул. Внезапно, навалилась, приятная тяжесть. Я любил это состояние. Когда ты понимаешь, что и тебе и ей было хорошо и сейчас тоже хорошо. Я вытащил из неё член и обессилено лёг на спину. Катюха просто вытянулась, лёжа на животе. Она восстанавливала дыхание и иногда подрагивала.

— Надо простынь поменять. Из меня сейчас вытекает всё. — негромко сказала она, помолчала, отдышалась — если ты так будешь делать, то зачем мне будет Никитос — усмехнулась Катюха.

— Не парь себе мозг, просто расскажи ему потом, как тебе нравится и он всё сделает — ответил я.

— Надеюсь на это — тихо сказала Катюха.

— Всё, я пошел в ванную. Ты, сними эту простынь, и найди такую же, только чистую — сказал я, и через силу поднялся.

Выйдя из ванной, я зашел в комнату, Катюха уже постелила новую простыню, подняла с пола грязную простынь, забрала халат и ушла в ванную.

Я лёг на диван, довольно и устало вытянулся.

— Хорошо, что у жены месячные начались — усмехнувшись, подумал я — а дочь то какая сладкая, дырочка еще не разношенная и вообще, такая вся гладкая, с нежной кожей. Интересно, какая кожа у Кристинки? Завтра надо будет попробовать затащить её и уложить на этот стол. — уже не волнуясь о дочери, распробовав её, я начал мечтать о Кристине.

— Не уснуть бы. Потом ночью что делать? А завтра на работу, там конфеточка Кристинка. Ох,