удивительным образом полностью совпадало с ее собственными желаниями. Алексей обращался с ней предельно раскованно, смело, на грани с грубостью, но Ольге доставляло удовольствие каждое его прикосновение. Они ни о чем не разговаривали, полностью занятые исключительно делом. Сильный, наглый, абсолютно доминантный самец и покорная, доступная самка спаривались, не отвлекаясь на болтовню, используя каждую минуту для получения максимального удовольствия. Кончая в любой позе, Ольга орала во весь голос, захваченная животным экстазом, неспособная думать ни о каких приличиях. В душ он отпустил ее уже утром, предварительно спустив ей в горло. Залапанная, защипанная, выебанная, использованная, Ольга поливала себя водой, отрешенно закрыв глаза и ни о чем не думая. Оценивать, анализировать произошедшее не было никакого желания. Хотелось лишь повторить...
Надеть белье Алексей не разрешил.
— Это я у себя оставлю, — сказал он, держа в руках ее бюстгальтер и трусики, — привыкай пока без белья ходить, самой понравится. В следующий раз отдам.
Ольга не только не возражала, но была просто счастлива! Не носить белье, зная, что оно осталось у этого жеребца... От одной этой мысли она неимоверно возбудилась!
Уже в прихожей Алексей галантно подал ей пальто. Ольга не удержалась и поцеловала его в губы. В первый раз. До этого они целовали друг друга в совсем другие места. Она балдела от него... Поцелуй затянулся... Алексей снова, как ранее ночью, прижал ее к стене, задрал ей платье, грубо схватил за ногу, приподнял, отвел в сторону, приспустил с себя трусы, сунул, толкнулся глубже, не переставая целовать ее рот, сразу взял высокий темп, второй рукой взял ее за шею, слегка сдавил, оторвался от губ, хрипло и сбивчиво прошептал: «Блядь, какая же ты пиздатая!» Эти слова были для нее лучшим комплиментом! Ольга застонала. Алексей задвигался еще быстрее, огромные яйца захлопали по чмокающим мокрым розовым губкам. Отпустил ее горло, и она немедленно разразилась криком: «Да! Еще! Еби! Еби! Сильнее! Как блядь конченую трахай! Д-а-а! А-а-ай! Сука, щас опять обкончаюсь, блядь! О да!!!» Последние слова были сказаны задыхаясь, уже с совершенно безумной, истеричной интонацией. Спускать в себя она разрешила ему еще ночью. Подозрений в нечистоплотности ухоженный Алексей не вызывал. Вот и в этот раз он затопил ее нутро своей неиссякаемой густой спермой, резко вынул свою огромную елду и подтолкнул еще не до конца пришедшую в себя от оргазма Ольгу к двери, сунув ей в руки ее сумочку.
— Не оторваться от тебя, сучка! Черный «Лексус» у подъезда. Позвоню! — пропыхтел он ей в спину вместо прощания. Уже в дверном проеме она успела кое-как одернуть платье, задранное до самого живота, и запахнуть пальто.
На лестничной площадке дожидалась лифта семейная пара средних лет. Она — типичная клуша в длинной бесформенной куртке. В хмурых ненакрашенных глазах — извечное, неизбывное недовольство. Он — сутулый мужичонка в сером. Забитый, понурый и как будто чем-то перманентно напуганный. Оба уставились на выскочившую из квартиры Ольгу в коротком пальто, на высоких каблуках —