Исповедь успешного человека

снять куртку и раздеваю её дальше. Веду её в душ, и закрываю дверь. Она выходит минут через десять, завернутая в моё полотенце, в моём душе только одно полотенце. Я сдёргиваю с неё полотенце и достаю наручники, он покорно подставляет руки, но в глаза не смотрит. Молчим. Я веду её за цепочку наручников к кровати, укладываю послушное тело лицом вниз, и пристёгиваю к решётке изголовья наручники. Потом я надеваю приспособления на ноги и пристёгиваю каждую ногу к задней ножке кровати, с одного края кровати и с другого. Цепочки длинные, позволяют. Жена распята на кровати кверху обворожительной задницей. Заметил, что пиздёнка уже течёт, а половые губки набухли. Я взял хлыст, который мне характеризовали как более щадящей, и вполсилы втянул по восхитительной ягодице. Ой, послышалось со стороны подушки. Я втянул посильнее. Когда мне надоело хлестать эту задницу, она уже была вся красной, а Даша орала охрипшим басом. Но мне показалось что она, по крайне мере один раз кончила.

Под пиздёнкой простынь была залита женскими выделениями, увидев такое безобразие, я пару раз не слабо приложился и по половым губкам, вызвав очередной хриплый рык из Дашиного горла. Как она завтра будет распекать подчинённых, когда голос сел. Я высвободил ноги мученицы из кандалов, отцепил цепочку наручников от решётки кровати и, потянув за цепь, поставил Дашу на ноги. Всё лицо перепачкано потёкшей тушью, губы распухли и искусаны. Но смотрит вызывающе. Писать хочешь. Даша мотнула головой, хочет, хорошо не обоссала простынь. Так же за цепочку повёл её в туалет, пописала, встала. Продолжаю тянуть за цепочку, открываю входную дверь. Вижу в глазах не страх, а удивление, и прямо в наручниках, выталкиваю в коридор, не сильно поддав коленом, под красный от экзекуции зад. Закрываю дверь. Смотрю в глазок, стоит и дрожит, в коридоре прохладно. Впрочем, куда идти голой, босиком и в наручниках. Понимаю что переборщил. Собираю всю одежду, беру её сумочку, открываю дверь, кидаю одежду, сумочку и сапоги в угол, колготки где-то потерялись, ничего переживёт, она на автомобиле.

Подхожу, снимаю наручники и прижимаю жену к стене коридора. Она молчит и изучающе на меня смотрит. Говорю, тебе дуре скоро тридцать, детей нет, а время уходит. Слушай меня внимательно. Ты перестаешь пить противозачаточные, так долго их пить нельзя, уже почти 10 лет употребляешь, это просто вредно. Перестаешь пить таблетки и приходишь сюда после критических дней. Будем залетать. И не давай своему ёбарю кончать в твоё пиздёнку в залётные дни, а лучше вообще не давай в пизду, пусть в жопу ебёт. Живи с ним, ебись в жопу с ним, но ребёнок должен быть мой. Я орал во весь голос в коридоре. Наплевать, кто услышит. Это важно только для двоих. Я перестал прижимать Дашу к стене, зашёл в квартиру и захлопнул дверь. Минут через двадцать, когда я уже начал беспокоится, не случилось ли что, я увидел