Собачий вальс

да? Да? Или сюда.

Я прочитала, что собаки признают своё подчинённое положение, если их оседлать. Держа пса за ошейник, я вскочила на него, обхватив ногами. Его шерсть приятно щекотала голые бёдра, согретые животным теплом собаки. Опять заныло внутри, требовательно, нетерпеливо. Прямо здесь, у собачьей конуры, встать на четвереньки, потянуть на себя цепь с ошейником... Почувствовать на спине приятную тёплую тяжесть... У тебя никогда ведь не было сучки, Шарик? Твоя госпожа побудет твоей сучкой. Сучкой Джули... Ты представляешь, каково это — трахать свою госпожу, почти богиню? Трахать как обычную суку? Ты не против, если я залезу в твою конуру и лягу на эту старую фуфайку? Как соблазнительно раздвинуты ножки госпожи, правда? Да, ты понял, Шаричек. Это вкусно... Ммм, давай, лижи... Да, вот так... Представляю, как торчат из конуры мои голые ноги, между которыми склонился лохматый пёс... Горячий, полный слюны язык лижет мою щёлку, пальцы, которые её раздвигают... А в моих руках тёплая лохматая дружелюбная морда. Приподнимаю таз, и горячо и мокро становится в промежности, где гуляет розовый любопытный язык. Грохочет цепь и скрипит ветхая будка, когда Шарик неожиданно протискивается внутрь своего холостяцкого жилища, придавливая меня своей тяжестью так, что я с трудом могу дышать, открываю рот, чтобы глотнуть воздуха, и по нему тотчас елозит слюнявый чавкающий язык.

— Шарик... Ммм... Тьфу... Шарик, пусти!... Пусти, я вылезу!

Шарик же не склонен меня слушать, ведь он здесь хозяин. Когда я приподнимаю таз в попытке вылезти из будки, грузно лежащий на мне кобель начинает быстро и беспорядочно дёргать бёдрами. Я чувствую у себя в промежности горячий скользкий пенис. О, Господи, не могу уже сопротивляться этому. Просовываю руку под пса, ловлю собачий пенис и — да... Направляю его, пропуская меж пальцами. Главное — не допустить, чтобы вздувшийся узел не разбух внезапно внутри у меня, иначе будет катастрофа, настоящая катастрофа! Не могу сдержать крика, когда очередным толчком Шарик резко вгоняет в меня свой пенис, и я едва не выпустила его из рук. В отличие от мужского члена, он гладкий, скользкий и горячий. Ммм... Как хорошо! Моя исстрадавшаяся вагина обхватывает копулятивный орган моего лохматого полового партнёра. В этот момент мне уже всё равно, как выглядит этот акт звероложства со стороны. Здоровенная псина, не особо заботясь о чувствах своей человеческой партнёрши, после ряда торопливых фрикций спускает в меня массу горячей жидкой спермы и замирает. Чувствую, как под пальцами набухает кобелиный узел, и как скользкая жидкость стекает под ними. Я сжимаю пальцами собачий узел, и инстинкт заставляет пса замереть. В данном узком пространстве собачьей будки раздаётся торопливое дыхание пса, слюна с высунутого языка капает на моё лицо. Пульсирует и разбухает в моём лоне пенис кобеля, который относится к происходящему с полным безразличием. Он залез на самку, спустил, и теперь ему всё равно. Ему всё равно, то ли это соседская сучка, то ли недоступная в своей