Светик

успела заметить, как парочка скрылась под лестницей.

Ольгу кинуло в жар...

— Вот безмозглая сволочь! Стоило бабе вильнуть задом и крыша поехала.

Ольга воинственно направилась вниз, но, пройдя пролет, остановилась, злорадно хмыкнула и решительно вернулась в квартиру, где снова ревела танцевальная мелодия. Культурист танцевал с хозяйкой.

— На кухне гарнир подгорает, — ошарашила ее Ольга и отобрала партнера.

Тесно прижалась к Игорю, обвила его шею руками и закачалась в танцевальном ритме, ощущая, как набухает его член от бесстыдной близости соблазнительного женского тела.

— Выведи меня на воздух, Игоречек, — томно попросила — приказала Ольга и они медленно покружили к выходу.

Светик заканчивала с марафетом, когда над головой зацокали женские каблучки и пара, вместо улицы, повернула под лестницу. Светик на носочках тихонько по стеночке приблизилась ко мне и умостилась на коленях. Мы настроились на тревожное ожидание.

За стеночкой исступленно целовались и лапали друг друга. Слышалось мужское сопение и женские томные вздохи. Вдруг дверка отворилась и в подсобку ввалилась целующаяся пара.

Мне стало хреново... Раскошные груди жены уже белели над платьем и их тискала рука культуриста. А ладошка Ольги нетерпеливо дрочила внушительно торчащий из шириньки член Игоря. Ольга заняла точно такую ж позицию, в которой недавно пребывала Светик, а культурист с жадностью ввел в нее свой поршень. Слышны страстные стоны, тени шевелятся в знакомом ритме. Изредка останавливаются для поцелуев, а затем темп нарастает. Друг семьи, Игорь, на моих глазах имеет мою жену! А я ничего не могу сделать! Только наблюдать, как трусливый кролик.., как мышь из норы. Светик, явно очарована спектаклем и, заметно, заводится. Пытается елозить на моих коленях.

Наконец пробил финал. Игорь захрапел и задергался, вливаясь спермой в Ольгу, а она протяжно знакомо застонала. Испытала оргазм.

Наблюдаем финальную процедуру подтирания трусиками, приведения в относительный порядок платья и непокорных титек. Затяжной благодарный поцелуй и непрошеные гости покидают нас.

Меня мелко колотит нервный озноб. Светик сочувственно целует мои глаза, губы. Перед выходом достает мой полувосставший член (я, оказывается, возбудился от созерцания) и доводит его до стандартной прочности. Я долго и свирепо долблю ее матку и извергаюсь в нее потопом своего унижения и бессильной ярости. Светик невозмутимо, с ангельской чистотой порхает по квартире, пьет на брудершафт, лихо танцует и острит.

Ольга вальяжно созерцает публику, смеется на остроты и томно танцует только медленные танцы. Воровливо встречаясь с ее взглядом, читаю удовлетворенную насмешку. Не могу понять, знает ли она о нас со Светиком? И никогда не пойму.