Братья по...

я, должно быть, чересчур часто, этот змей, наверное, всё это заметил (или осмелел, не встретив отпора?), второй рукой задрал на мне футболку и начал тискать голую грудь уже «по-взрослому», потом взял мою безвольную руку и положил: ого!, да ведь он уже готов к труду и обороне: стойкий оловянный солдатик! Потом его свободная от моей груди рука отправилась по знакомому уже пути под резинку моих трусиков, ещё дальше и целенаправленней:, а я (вернее это уже была не я, это уже было моё тело, Я уже могла только смотреть со стороны и получать удовольствие), моё послушное тело слегка раздвинуло ножки и прогнулось, чтобы его руке было Там удобнее:, а послушная моя рука начинает исследовать незнакомый член и яички: Потом мой сосок у него во рту, другой сосок.., язык медленно спускается по животу, ниже.., лобок.., ещё ниже.., Ах!

Потом Я, наверное, потеряла сознание, потому что через миг (или вечность?), увидела себя целующейся взасос с Андреем, тело-к-телу, футболка на шее, трусики мои и его неизвестно где, одеяло тоже, моя рука работает над его членом, его пальчики во мне, Ох-ах! Ещё, ещё, ну, ну!... Шепот в ухо:

— Ты хочешь?...

— Да!... (Да я тебя сейчас съесть готова!)

— А как же муж?

— Он не проснется (Димку и в самом деле даже из пушки не разбудить, если уж заснул).

— А если проснется?...

— Возьмем к себе!... (Браво! Неплохо для верной жены?)

Андрей навалился сверху и вошел в меня: Вау!... Потом он сзади: Потом я сверху: Потом опять он сверху: Крики в подушку: Звёзды в глазах и небо в алмазах!... Два раза!... Супер!...

— Сейчас кончу... В тебя можно?...

— Сегодня можно:

Андрей устраивает мне прощальный спринт, салют в меня:, откидывается на подушку. С трудом сползаю с дивана: Пить!

— О-ох!... Изверг. Затрахал девушку!... — целую у «друга семьи» его (уже и моего!) «маленького друга»: — Сумасшедший, при живом то муже! — (Ой, а лицо у него какое довольное, как у кота, нализавшегося сметаны! Ну, ещё бы:)

Так, вытираем полотенцем «следы преступления» (ему что, жена месяц не давала? прям океан, опять мне на мокром спать:), одеваем футболку, бельё: Ой, а ножки-то как дрожат! А где угрызения совести? Всё-таки мужу изменила в «особо циничной форме»: Всё, в ощущениях будем разбираться утром, оно вечера мудренее, сейчас спать, спать:

Сквозь дрему опять чувствую руки на груди и в трусиках, шепчу:

— Ты, маньяк сексуальный, спи давай, вон светает уже! — приоткрываю глаза...

Та-ак, диспозиция поменялась, это значит я сейчас во сне перевернулась и обнимала не мужа а Андрея? Бывает: А мой, значит, проснулся и начал приставать!... Скорей поворачиваюсь, чтобы Димка чего лишнего не увидел.

— Маньяк, у нас ведь гости, что Андрей подумает? — Пусть завидует — руками продолжает работать, — А ты уже мокрая вся (ага, как же, «мокрая», сперма это, дурашка, сперма!...)

Немного погодя уже не только сперма... Сдаюсь. Повторяем Камасутру уже с мужем. (А ведь два любовника за одну