Не мы первые, не мы последние

этих размеров. Уж не знаю, куда он там мне врезался, но удовольствия я от этого не испытывала — чего хорошего, когда все внутри пронзает и хочется не оргазма, а оттолкнуть от себя причиняющее боль. А у Димы небольшой, плотненький, аккуратненький член. Эту красоту не хочется отпускать изо рта. А когда я сижу на нем сверху, то по стенке живота видно, что он во мне двигается, и я могу положить ладошку на этот бугорок и почувствовать это рукой — он одновременно и внутри меня и я могу гладить его рукой. И от этого я люблю его еще сильнее... «Димка, Димочка... Хорошо... как хорошо!...».

В общем, первый раз состоялся. После чего я окончательно поняла, что пропала. Мы очень хотели быть вместе. Хоть это было абсурдно. Встречались при первых возможностях, даже когда у меня вернулся муж. Самые ужасные и самые прекрасные недели моей жизни.

У меня в памяти отпечаталась картинка — как фотография... мы у него дома перед зеркалом, он меня обнимает. Я не считаю себя красивой, отнюдь. Я это я, чего уж тут поделаешь, на обложках журналов быть не суждено. Но на той «фотографии» я — красивая. Потому что счастливая, потому что — люблю. Красивые, счастливые... и обреченные. Потому что счастье закончилось и мы уходим из нашего временного любовного прибежища. Зеркало — в прихожей.

Два измученных сердца. Сейчас он пойдет к жене, а я — к мужу. И будем врать. И боятся, как бы не оговорится и не назвать своих законных супругов именем любимых.

Случилось так, что законные супруги все узнали. И встречаться тайно больше возможности не было. Надо было делать выбор. Как вы думаете, какой выбор может сделать нормальный мужик, у которого жена, долгожданный (!) сын, и сын жены. Разве он оставит тридцатипятилетнюю бабу, у которой первый муж покончил с собой, одну с двумя пацанами. Она выходила за него замуж, доверяя ему себя, свою невеселую жизненную историю, своего ребенка. Она родила ему сына. Он для нее — все. Ей без него просто не прожить — даже не в материальном, а в психологическом смысле. А разве согласится он видеться со своим сыном, о котором мечтал всю сознательную жизнь, только раз в неделю? Нормальный мужик несмотря на свою единственную огромную любовь, останется с семьей. И кто его за это упрекнет? Дима остался. А любовь... Ну, что ж, поболит, поболит... Время лечит. Оно вылечит. Когда-нибудь. Нужно потерпеть. Полгода, год, два?... Не мы первые, не мы последние.

И я сделала свой выбор. Я сказала мужу... «Я ни о чем не жалею. Просить прощения считаю глупым. Хочешь — разводись. Согласен жить со мной — хорошо. Никаких упреков не потерплю, вспоминать об этом не смей». Не развелись. Живем. Плохо живем. То есть мы не ругаемся, и с виду все здорово, но. Отдалились друг от друга, конечно же. Отношение ко мне не то что было. Я бы сама развелась, но материальные вопросы... и ребенок.