Бассейн

моему телу. Правой рукой я достал его из-под своих чёрных, узких плавок, и дрочил, как будто делаю это в последний раз! Свободной рукой я двигал крайнюю плоть взад и вперёд, всё быстрее и сильнее, сердце стучало, дыхание прерывалось. Левой рукой я массировал яйца. Ох, как это здорово! Хорошо! Кровь прилила к моему члену, головка всё больше распухала. Только большим и указательным пальцем двигал я теперь мою крайнюю плоть, так быстро, что почти обессилел. Но потом я почувствовал, что сейчас кончу. Я дрочил всё быстрее и начал стонать. Ещё быстрый взгляд налево. Неужели она заметила? Нет, наверняка нет. Кончаю, сперма выстреливает высокой дугой мне в лицо и на живот. Ещё 5—6 раз вздрогнул мой тугой насос и выдал мне ещё больше сиропа счастья. Потом спало напряжение. Я подрочил, посмотрел ещё раз на Габи, которая всё ещё лежала без всякого напряжения такой, какой я её видел раньше, и пошёл домой.

Потом, когда я ходил в бассейн, я тут же разыскивал свою, так называемую, Габи. Чаще я видел её на том же месте. И каждый раз снова дрочил. Иногда я лишь смотрел на неё, и от этого мне становилось жарко. Тогда я шёл в кабинку для переодевания и спускал там, а, иногда, под деревьями. Но несколько раз я со своим полотенцем снова лежал рядом с ней, и моя сперма выплёскивалась там. Однажды я даже попытался проследить за ней после бассейна, но не смог на своём велосипеде догнать её мопеда.

Однажды в Августе я снова лежал в нескольких метрах от неё с колотящимся сердцем и стоящим хуем. Левая рука снова легла на мошонку, для контроля я оглядывался налево, чтобы всё было в порядке.

Нет, этого не может быть!!! Мой насос тотчас поник, я торопливо засунул его в плавки и натянул полотенце на живот. Габи сидела прямо подле меня и с ужасом пристально смотрела на меня. Она снова была одета, а её голая грудь была прикрыта тёмно-синей блузкой. У меня остановилось дыхание, сердце дико колотилось, и больше всего мне хотелось провалиться сквозь землю. Она только покачала головой и сказала, что ещё никогда не видела такого свинства, что я здесь, в открытом бассейне, докучаю гостям, это невозможно и, и, и. Я стал красным, как рак, от стыда больше всего хотелось провалиться под землю. Определённо, она расскажет обо мне смотрителю бассейна. Я получу домашний запрет, и, возможно, ещё штраф за открытое оскорбление нравственных чувств. И вообще, всё это до того неприятно.

Я спросил, что она теперь от меня хочет. Может быть, мне пойти с ней к смотрителю бассейна?

— Только, пожалуйста, не устраивайте здесь представления. Мне и это уже невыносимо.

Она немного подумала, и потом сказала, какое-то же справедливое наказание я должен получить за такую бесцеремонную выходку.

— Пойдём со мной, — сказала она, подтянула свои белые узкие шорты и потянула меня за руку.

Я надел