Жена. В тихом омуте

позволяла мне вкусить запретный для меня плод. Особо я не огорчался — мне всегда хватало ее истекающей соками бритой толстогубой киски.

Работала Катерина в архиве, библиотекарем, работа не бей лежачего, да и для самосовершенствования времени предостаточно — читай не хочу. Так что с литературными изысками она была знакома не понаслышке и беседу поддержать могла на любую без исключения тему. В общем повезло мне с женой — и красива и умна: Сам я зарабатывал хорошо, предпринимательская деятельность была моей основной работой, у меня неплохо получалось и, в принципе, Катерина могла спокойно оставить работу и заниматься домашними делами, но такое положение ее не устраивало. Она говорила про воспитание и трудолюбие, феминизм, харасмент и сексизм современного общества. Я согласно кивал, и тайно восхищался ее начитанностью и образованностью.

Лето не за горами, пора отпусков, и мы с Катериной, оставив ребенка у моих родителей, решили не отставать от коллег по работе и соседей по дому, которые врассыпную пустились галопом на юга, кто куда. Мы же подались к Катерининой родне, в Феодосию. Там жила сестра ее матери — тетя Ира, с мужем, горьким пьяницей и сыном, 20 летним балбесом. Добрались мы из Иваново за два дня. Прямо с поезда нас обдал горячий южный воздух. Добирались мы от вокзала на маршрутке, проезжая мимо пляжа «серебряные пески», а в открытую форточку бил свежий морской ветер, слегка охлаждая железо машины. Мы расположились в конце салона, Катерина села рядом со мной. Напротив нас расположился загорелый паренек, наверное, из местных, на вид — лет 18. Езда была не долгой, минут двадцать, однако совсем обмякнув после долгой дороги и откинувшись к стенке маршрутки, моя жена провалилась в сон. Катерина была в легком коротком платьице, прикрывающем ее крепкие ляжки только до половины бедра.

Маршрутка, слегка подпрыгивая на ухабах, раскачивала безвольные ножки моей дремлющей благоверной и вот, на одной из таких кочек, я заметил как ноги Катерины разошлись больше положенного, а сама она слегка сползла с кресла бедрами вперед, задирая и без того короткое платье: Я, сам находясь в полудреме, может быть и не заметил бы этого, если бы не реакция юнца, сидевшего напротив. Покраснев, стараясь не смотреть в направлении моей жены, парень боролся с нахлынувшим на него возбуждением. Я, скинув с себя остатки сна, взглянул на Катерину и обомлел: какую же картину наблюдал парень, если я увидел сбившееся на бедра платье, открывавшее между раскинутыми ногами моей жены тонкую полоску белого хлопка, обволакивающего мясистый комок Катерининого естества. Я быстро одернул платье моей жены, мельком прочитав в глазах юноши досаду и разочарование. Добравшись до дома родни, я с женой, оставив вещи в прихожей, познакомился с хозяевами. Тетя Ира была загорелой пышечкой, лет 45. Ее муж, как я и ожидал, приятного впечатления о себе не оставил — плюгавый мужчинка под хмельком, с каким-то похотливым блеском в глазах. Во время приветственных объятий с моей женой он