Как я ушла от мужа к другому

проблем.

Я прилетела к своему любимому ночью, в очередную командировку мужа, насквозь вымокшая до нитки под промозглым дождливым небом в ожидании такси. По пути из аэропорта, уже не думала ни о чем, лишь где-то на заднем плане маячила только мысль о том, что двери его дома не закрываются даже в самое темное время суток, ведь у него так много друзей, быть может, и мне повезет...

Хлебнув дешевого (и, как оказалось, весьма неплохого!) местного вина в придорожной кафешке, и приведя себя в более-менее божеский вид, по привычке перетряхнула сумку. Все было на месте: и ключи, и документы, и корешки от билета, и косметика, и даже упаковка презервативов, которую я предусмотрительно захватила с собой. С таким «боезапасом» я была уверена, что позже — мне ни о чем не придется жалеть. Никогда.

Когда убаюкивающий мотор такси наконец-то заглох, меня сбила с ног очередная волна каких-то необъяснимых эмоций — страха, смятения, страсти и неудержимого влечения. Двери его (ЕГО!!!) дома действительно оказались не заперты. Шагнув в темноту коридора, я почувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя вор. Вокруг царила тишина (а что еще бы — в глухую-то ночь?).

Наугад повернув направо, я заметила еле различимый голубоватый свет, какой бьется, порою, в окна сквозь неплотно задернутые шторы. Еще шаг, незапертая дверь в комнату... в его комнату...

Сердце колотилось так бешено, что на секунду мне показалось — я сейчас перебужу всю округу.

Лунный робкий луч, освещая высокие холмы белоснежных подушек, обрисовал мне профиль, до боли знакомый по фото. И уже не обращая внимания ни на что, я шагнула вперед...

Он открыл глаза, и нет — не испугался, скорее, усмехнулся, сощурившись, глядя на меня. А я потянулась к нему, стаскивая с себя проклятое, мокрое от дождя, сверхмодное и до ужаса тесное платье. Трещали пуговицы и молнии, и уже было все равно. Мы целовались, как сумасшедшие, без слов, оба тонущие в подушках и постельном белье. Звучит глупо, но он, наверное, меня все-таки ждал. И только по-настоящему влюбленный человек сможет понять то незабываемое удовольствие, которые доставляют прикосновения друг к другу — кожа к коже, рука к руке.

«А что если он...» — уничтожив лихорадочную мысль, как ненавистного предателя — дезертира, я потянулась к сумке, ища тот самый свой «боезапас». И, не поверите, ни разу за все то время, что мы занимались любовью — он ни разу, не оторвался от моих губ...

Утром меня разбудило солнце, бьющее сквозь пресловутые шторы, и назойливо дразнящее красными бликами через закрытые веки. Потянувшись вверх, не открывая глаз, я наугад поцеловала его.

— Доброе утро. Голос. Его голос, я эти ноты узнаю, пожалуй, из тысячи, из миллионов. Я разлепила глаза, и зажмурилась от того, что увидела... что ножом вонзилось мне куда-то в область сердца.  — Ну вот, милая. Теперь ты знаешь все. Сквозь полуприкрытые ресницы четко проступали из утреннего света угловатые, мрачные линии, тусклый блеск окрашенных металлических поручней... Инвалидная коляска? Нет, о Боже...

Я не плакала,