меня при всех поцеловала в знак благодарности, что я её выкупил из рук наших с ней однокурсников, которые разыгрывали грабителей. Сами горе-грабители выглядели помятыми и все в губной помаде от заигравшейся в эти игры невестушки. Помню, что Стёпа был возмущён, что его невеста заигрывала с грабителями. И тут у меня в грёзах возникли образы, как эти грабители трахают невесту пока мы развлекаемся за свадебным столом, не обратив внимания, что невеста куда-то исчезла. Десять лет прошло, а мне и в голову не приходили подобного рода грёзы.
Я в очередной раз перевернул свою жену в новую позу. И из грёз вернулся в реальность. Реальность была так же удивительна, как и нахлынувшие на меня грёзы. Моя Фая-Фанзиля отхватив от меня уже множественный оргазм буквально изнемогала от бесконечного траха со мной. И после её фразы, ну ты и даёшь, ты и в правду — мой Геракл. А сама при этом не сводит ножки и как бы позирует в похабной позе. В другом случае я бы уже давно бы спал бы, отвернувшись к стенке. Но сейчас на меня нашло, я как энерджайзер вновь набросился на жену с новым стояком. Но теперь я вдруг поймал себя на мысли — все бабы шлюхи и это оказалось тумблером. Что-то щёлкнуло в глубине меня.
Я неожиданно для себя и приказом и жестом дал понять жене, что намерен её вращать во всех мыслимых и не мыслимых позах. Раньше мне казалось, что моя Фая как обычно будет отказываться. И я знал о том, что далее миссионерской позы её всё равно мне не в жизнь не уговорить. Но это знание меня сейчас ни сколечко не волновало. Мне было решительно всё равно откажется она или не откажется, я вдруг стал себя вести с ней как с вещью. Хуй-ли вещь спрашивать — крути её как заблагорассудится. Видимо после множественного оргазма, что-то щёлкнуло так же и у моей жены. Иначе и не объяснить, что вдруг она стала мне не просто повиноваться, но куда уж там — как юная блядь стала гибкой как пластилин.
Подмахивания её стали инициативными. Стоны громче, объятья как у влюблённой кошки — всеми коготками и в раз-царапку. Я же давно не испытывал такого страстного поведения своей жены. Конечно: глаза открыты и истомлённое и огненное тело моей страстной жены, которая впала в какую-то сверх страсть. Закрываю глаза — и в грёзах ебу Татьяну в свадебном платье. И пусть я спустил за всю ночь лишь два раза, но зато мы за всю ночь трахались, трахались и трахались.
Как мы уснули? Помню, что так и уснули, мой член был во влагалище моей Фанзили. Она сквозь сон ласкает и ласкает волосы на моей шевелюре и как-то истомно осыпает меня поцелуями по всему моему лицу-шее-плечам. Где-то глубоко во сне я слышу истомный голосочек моей Фанзили: «ну ты пока поспи. Спи, мой взорвавшийся сладенький Везувий, а я пока