Октябрьская ночь

быть в это время года. И возиться с малознакомой пьяной бабой вообще никак не входило в мои планы.

— Ну как хочешь, — сказал я и встал.

Снова открыл дверь и снова почти зашел, как опять услышал ее голос:

— Тебя как зовут?

— Андрей меня зовут. — развернулся я к ней, придерживая дверь спиной. — Ну ты идешь, нет?

— Нет.

Странный у нее какой-то голос стал, как будто заплачет сейчас. Хотел уже уйти, но почему-то не ушел. Жалко ее стало. Снова присел на корточки.

— Может, домой попасть не можешь? Ключи забыла?

— Чего ты пристал ко мне с этим домом? — пьяно зашипела на меня соседка. — Сказала же, не пойду!

— Так и будешь тут сидеть? Замерзнешь, октябрь на дворе. — я окинул ее взглядом. Одета не по погоде. Джинсы, какие-то сапоги на невысоком каблуке, кофточка синего цвета, которую распирала немаленьких размеров грудь. — Ладно, дело твое...

Я уже в третий раз попытался зайти в подъезд, как снова услышал ее слова:

— А ты меня к себе пригласи!

И сидит, ухмыляется. Достала сигарету, сунула в рот, теперь ищет зажигалку в сумке.

— Ну пойдем, — сказал я.

Она махнула рукой, уже не ухмыляясь.

— Пошутила я. Иди.

Я достал зажигалку, чиркнул колесиком по кремню, поднес огонек к кончику ее сигареты, прикрывая его от ветра ладонью. Взглядом задержался на ее груди.

— Пошли-пошли, — я взял ее за руку и потянул на себя, помогая встать.

На ногах она стояла не слишком твердо, но и не падала. Я в четвертый раз открыл дверь и потянул ее за собой. Она шла не сопротивляясь и не вырывая у меня свою руку. Спросила только:

— Куда тащишь?

— Домой к себе. Ты же хотела, вот и пошли.

Отпустив ее руку, я пропустил даму вперед, легонько подталкивая ладонью в спину. Пока я открывал свою дверь, она стояла, прислонившись спиной к подъездной стене, и смотрела за моими манипуляциями с ключом. Вид у нее был очень серьезный, насколько он может быть серьезным у пьяного человека. Я распахнул дверь:

— Прошу!

Она оттолкнулась спиной от стены, хмыкнула что-то себе под нос и прошла в квартиру. Я зашел следом, не забыв заценить ее тыльную сторону. Соседка относилась к тому типу женщин, которых не назовешь нехорошим словом — «толстая», потому что вся полнота располагалась в нужных местах. Определенно, эти округлые ягодицы, обтянутые сейчас джинсовой тканью, мне нравились.

— Садись вон туда, разувайся, — я махнул рукой в сторону небольшого пуфика в прихожей. — Сумку можешь тут же кинуть. Не боись, не украду ничего.

Я прошел на кухню, зажег свет и уже оттуда услышал ее голос с легкими нотками пьяной иронии:

— Украсть-то не украдешь... А вдруг убьешь и изнасилуешь?

И на фига я ее притащил, подумалось мне. Пусть бы торчала на улице под подъездом.

— Ну, только если в обратном порядке, то может быть. Будешь что-нибудь? Ну... кофе там, чай?

— Нет, спасибо. — она зашла на кухню и грузно уселась на стул. — Где у тебя ванная? Что-то мне