Командировка с членобонусом

и гладить её груди, пощекотал соски через лифчик, потом сунул руки под него и стал мять ей сиськи, чередуя с пощипыванием сосков. Пока я работал без жести, предвкушая хорошую еблю.
Отпустив одну сиську, я стал гладить её блядские ляжки и мять жопу. Я не ошибся — Эмма оказалась настоящей блядью: стоило взяться за неё, как следует, и она задышала что твой кузнечный мех, расквасилась в моих руках, как масло на печке. Я уже добрался до её мочалки, гладил ей между ног и тискал всей пятернёй её пиздень и мохнатое место над ней. Баба потекла, так и есть — шалава, зря, что ли, жопу качала? А жопа явно накачанная: не слазила, видать, с тренажеров–заеборов, ошивалась по всяким фитнесам–хуитнесам, ещё, небось, тренеру ебать давала, может, и в жопу, а мож, и в рот брала у тамошних пацанов — зря, что ли, они, шалавы эти, по фитнес-центрам ошиваются? Ну, ничего, я тоже её сейчас во все дырки оприходую, обкончаю всю насквозь, будет, что твоя просоленная селёдка — бери да ешь. Шлюху из неё сделаю. Будет прыгать из койки в койку, по рукам пойдёт. Не хвастаю, так и есть. А всё почему? Да потому, что она, блядищей сделанная, будет искать, кто бы с ней то же самое сделал, — а не тут-то и было! Никто, кроме меня, так не выебет.

Эмма Александровна была уже в сладкой истоме, сил сопротивляться у нее не оставалось, и я спокойно раздел ее, с особым смаком сняв с нее лифчик и трусы. Ее упругие сиськи развалились роскошными нежными шарами, а из уже мокрой мочалки запахло моим любимым ароматом — тем, что источает женщина, готовая к ебле.

Я, еле сдерживаясь, чтобы сразу ей не засадить, погладил по-женски округлый живот, широкие женственные бедра, стал целовать грудь, помял полноватые нежные ляжки. Чтобы насытиться ею сполна, я засосал её правый сосок и стал смаковать его, заполняя им рот и перекатывая внутри, как конфету. Эмма застонала и выгнулась в своей стройной талии, не в силах сопротивляться накатившему блаженству. Выдоив один сосок, я взялся за другой, запустив руку ей в промежность. Её сиська заполнила мой рот, а влажная пиздень — мою пятерню. Уминая ей пизду, я то пощипывал её сокровенные губки, то сжимал клитор, не оголяя его — в этом деле не нужно торопиться, бабскую пиздень надо как следует прогреть перед трахом.

Эмма уже смирилась, что сейчас её будут ебать, причем не исключено, что жестко. Она лежала, раскинув свои крепкие ноги, прикрыв глаза и закусив губу, чтобы не стонать слишком уж непристойно. Мой верный хуй был тверд как никогда, и я уже не мог сдерживаться. Поудобнее устроившись на Эмме, я прижал её к постели своим телом, чтобы не вздумала вырываться. Член легко нашел главную в своей хуйской жизни цель — крепкую пизду зрелой бабы. Я двинул задом, и головка раздвинула нежные губки, а потом стала довольно легко продвигаться