Пертурбация

люблю. Мне что, сюсюкаться с тобой нужно? Секс, это ещё не любовь. Ты даже не представляешь, как это тяжело, когда ты любишь, видишь любимого, общаешься с ним, а сделать ничего не можешь и забыть не можешь, ничего не можешь. Только остаётся ждать и надеяться. Это было ужасно, я иногда не ревела, а выла, как волки на луну. А ты говоришь, вроде бы любишь. Я сейчас так счастлива, очень счастлива — тихо сказала Вика.

— Я очень буду стараться, сделать тебя счастливой. Ладно, давай вещи разберём, часть в сумках оставим и на шкаф закинем, если всё не влезет. У тебя баул не маленький. — сказал я, одевая трусы.

— Это малая часть, того, что есть из зимних вещей. Уж извини, но свои вещи я буду носить и буду ездить за ними в Ярик, когда сезон будет меняться. Денег, на обновление гардероба нет, только на учёбу. Заработаешь, будем менять, а пока, буду носить, то, что уже есть. Это же глупо будет, если полно шмоток, а их не носить. Если я к тебе приехала жить, это не значит, что я должна всех и всё забыть. Ты почему маме своей не сказал, что с женой расстался? — спросила Вика.

— Не хотел её расстраивать — ответил я.

— Ну и правильно. Придёт время, узнает.

— Постой, а ты откуда знаешь? Ты, что у мамы была? — спросил я

— Угу, была, вчера. Чай попили, пообщались. Я себя хорошо вела, ты не подумай, чего.

— А зачем ты туда поехала? — спросил я.

— Я хотела ей сказать, что люблю тебя и хочу с тобой жить, Хотела с ней по женски поговорить, но не решилась, просто поговорили о тебе. Хорошая у тебя мама.

— Ну ты даёшь, Мальвина! — охренел я.

— Даю, как могу, дальше будет лучше. А насчёт мамы твоей, то, что тут такого. Она же меня знает, ты же сам нас с сестрой привозил к ней.

— Ты что лежишь? Тебе через меня болтовня передалась? — спросил я.

— Угу. Съела твоего йогурта и передалось. Мне так хорошо, после твоих ласк язычком, лениво теперь. Сегодня будешь ещё мне так делать. Ладно, всё, встаю. Двигай попку в сторону, а то я не пролезу и дай мне халат.

Я протянул ей халат. Мы разобрали вещи, я часть своих вещей, положил в её и свои сумки и поставил их на шкаф. Все Викины вещи, мы повесили в шкаф и разложили на полки. Это у меня были не сезонные вещи, а у неё только зимние.

Потом мы сходили в город, прогулялись, по небольшому парку, у реки.

— Красиво тут — сказала Вика — естественная неухоженность. Тропинки протоптаны, аллеи расчищены, но гармония не нарушена, осталось что то дикое, настоящее. Летом тут очень хорошо будет. Будем гулять тут. Может, в аптеку зайдём, таблетки купим, чтобы ты мог кончать в меня. Я мам с колясками увидела и вспомнила про это.

— Давай зайдём. Ты насчёт