Провинциалка

с тобой все, что ему захочется? Что ты, собственно говоря, проститутка, шлюха?

— Сказала же, не лезь в душу! И я не шлюха!

Злиться, шипит, как рассерженная кошка. Но при этом ножки не свела. Положение тела не поменяла. Позволяет мне гладить губки, проникать пальцем во влагалище.

Руки на груди сложила, подбородок вздернула, сердито раздувает крылья носа, чуть отвернулась. Прямо оскорбленная невинность. А между ножек рука постороннего мужчины. Смешно, ей-богу! Да и влажно там. Не течет, конечно, но к мужчине вполне готова.

Достаю руку. Локоть на стол. Пальцы вверх.

— Оближи!

— Ха! Да ты сдурел!

Делает такую мордашку, словно разговаривает с идиотом. Чуть презрительную, чуть снисходительную, чуть усталую.

Вытираю пальцы о шелковистые округлости, аппетитно уложенные в декольте.

Взвизгивает, вскакивает. Стул с грохотом падает. Выглядывает бармен. Наташа представляет собой великолепное зрелище. Растрепанная, взъерошенная, руки, ноги врастопырку, в глазах паника, платье едва прикрывает промежность.

— Счет, пожалуйста. — И чуть тише — А ты сядь. Не пойму, чего взвилась?

Мисс Оскорбленная невинность поправила трусики, когда бармен отвернулся, одернула платье и села. Гордо отвернулась с видом «Хамов не замечаю!» Прелесть!

Я расплатился, закурил. Жаль, что она такая недотрога. В штанах давно тесно. Рассчитывал, что и в рот возьмет. Во всяком случае, попытался бы заставить. Было бы роскошно. Под стол ее, и член в рот. Огорченно вздыхаю.

— Думал, ты отсосешь сейчас. Первый пункт был бы закрыт.

Повернулась. Настороженность и недоверие.

— Что, здесь?

— Тебя, что-то смущает после того, как ты стала проституткой?

— Вот дурак-то! Нет, просто маньяк больной.

— Привыкай!

Едем на такси. Проходим с черного хода. Серый пес на цепи заходится лаем. Двор открытый, просторный. Огородик, пара деревьев, плитка. За рабицей сосед набирает бочку.

Наташа с досадой кусает губы, старается проскользнуть незаметно.

— Привет, Наташа!

— Привет, дядя Толя! Вот брат двоюродный приехал. Из Питера. На несколько часов.

— А ты и не рассказывала про брата!

— Да как-то так получилось!

— Добрый день! Мы и не общались раньше. Я здесь проездом, решил узнать Наташу поближе.

Злой взгляд из-под густых ресниц обжигает.

Бочком-бочком, мы в доме. Маленькая прихожая. В одной открытой дверь виден приличный кухонный гарнитур, в другой диван и старенький пузатый телевизор. Тихо фырчит кондиционер. Сережа позаботился о нашем комфорте. Уважуха.

Прохожу за Наташей в гостиную. Залезаю под подол, трогаю восхитительную упругую, шелковистую попку.

Взвизгивает, отскакивает в угол. Зыркает сквозь волну черной челки. Дикий звереныш, попавшийся в капкан. Дожидаюсь, пока дойдет, что ее сейчас ебать будут, а она тут беспокоится, что попку лапают.

Выпрямляется. Гордо и независимо. «Сняла решительно пиджак наброшенный, тра-та-та». Тьфу, бля!

— Сними трусики и дай мне!

На мгновение задумывается. А чего думать? Выполнять свою работу надо? Надо! Не в трусиках же! Понимание отражается на мордашке. Снимает, переступает ладными ножками. Отдает мне. Кладу в карман.

Хихикает:

— А чего ж не понюхал? Все маньяки так делают!

Прикололась, что ли?

— Так ведь, я могу понюхать то, на что они были надеты. Думаю, это развлечет меня больше.

Симпатичная мордашка вытягивается.

— Ну, ладно, пора приступать к работе.