Курортница. Часть 1

терпит. Я уже провоцирую — сжимаю все сильнее. Кусает губку, но все так же подталкивает пятками меня в зад. Я выкручиваю соски. Тяну их, едва не отрываю. Даже не пищит. Даже сама пытается насадится на член поглубже. И тут я понимаю, что могу делать с ней все, что захочу. Приказываю принять сперму в рот. Людка покорно принимается сосать, когда я переворачиваюсь. И глотает, как миленькая, когда я разряжаюсь ей прямо в рот.

А потом возникает всеобщая неловкость. У нее-то — понятно — отдалась по первому требованию, без комплиментов и без сантиментов. Кончила опять же, едва мужику стоило на нее взобраться. «Секс на первом свидании» — это талант. Дано не каждой, чтоб и удовольствие получить, и шлюхой себя не почувствовать. И главное ею не стать. Мизерный процент женщин, готовых дать при первой встрече, способны оставить хоть какое-то впечатление. Большинство — так... продвинутый онанизм. Память о них выражается краткой строчкой в разговорах с друзьями — «Трахнул какую-то блядь вчера... «. А вот так, чтобы мужчина запомнил краткую встречу на всю жизнь, хранил образ случайной партнерши годами — вот тут-то и нужен талант «секса на первом свидании». И дело не в том, как ты ее трахнул, и как она отсосала, а как обычно — в харизме.

Так, о чем то я? Ах да, всеобщая неловкость... А я-то чего засмурнел? Выдавливаю из себя по капле раба. Ну, в смысле ботаника. В каком-то заднем мозгу возникает мысль, что, судя по всему, я могу делать с этой девчонкой все что захочу. Скоро эта мысль заполняет весь мозг. Поэтому жестко пресекаю робкую попытку прикрыться простыней:

— Я тебе разрешал?

Людка испуганно вздрагивает, глазки распахивает, бровки домиком делает. Но простыня остается прикрывать только часть загорелого живота.

Я закуриваю, ложусь рядом и, с наслаждением затягиваясь, приказываю:

— Соси!

Безапелляционный тон и сам приказ ее вдруг преображают. Ее грудь начинает бурно вздыматься, ротик раскрывается, глазки заволакиваются бездумной пеленой.

Людка торопливо устраивается между моих ног. Как я понимаю, она женщина — негромкая, но в тишине номера я отчетливо слышу стон, едва ее губы сомкнулись на пока еще вялом Малыше.

Заведенность женщины и то, с какой покорностью она готова ублажать меня всеми способами, заводит и меня. Блаженствую. Наслаждаюсь. Я покуриваю, а симпатичная женщина отсасывает со всем прилежанием. Может быть, однообразно и не слишком изыскано. Но с каким азартом... Но с каким желанием... Но сам факт, что я, как какой-нибудь падишах, могу позволить себе наслаждаться ртом наложницы, совершенно не думая о ее желаниях...

Возбудился, короче, не на шутку. Уже готов зарычать, завалить, ворваться... Но имидж!... Не положено мне на нее набрасываться. Сама, девочка моя, сама! Нет вначале, насаживаю за волосы на член. Чтобы закашлялась, чтобы поперхнулась... Но терпит! В виде поощрения соизволяю ухватить Людку за челку:

— В глаза смотри! Хочешь член в себя?

Краснеет! Шепчет непослушными губами, набухшими и порозовевшими от усиленной работы:

— Хочу...

— Можешь поскакать, — разрешаю я.

Я кум — королю и сват — министру.