время всей этой бурной развязки отлучилась по нужде.
Ошалевшие гости тоже молча побрели шушукаясь и посмеиваясь к своим автомобилям. Я помог своей Ирине приподняться, вызвал такси и мы поехали домой. Всю дорогу и весь оставшийся вечер моя любимая супруга не произнесла ни единого слова, а только слёзы беззвучно, растёкшейся тушью катились по её пылающим от безответной любви и стыда щекам. Я пытался её утешить, как-то развлечь, но всё было тщетно. Жена не хотела меня ни слушать ни говорить со мной, оставаясь один на один со своей печалью...
Я не осуждаю её, ведь это был порыв давно затаённой любви, которая приходит сама по себе и от которой не существует лекарства, помноженный на давно накопившейся пласт неудовлетворённости, в котором есть огромная доля моей вины. Понимаю, что со всем этим надо как-то мириться и как то жить дальше ведь я, как это ни банально звучит, люблю свою жену и этим всё сказано.