В мои 32 года

и сообщений. Ничего странного, звонки или от тренера по плаванию, или от массажиста. Массажиста я знал, она меня к нему тоже позвала. В бассейн я лично видел абонемент с печатью.

Прокол случился в понедельник. Она пришла домой в десять вечера и стала раздеваться. И тут на спине я увидел крохотную полоску пленки с золотистой каемкой.

— Подожди, пожалуйста.

Я снял полоску.

— Это откуда? — спросил я. — Похоже на упаковку от чего-то.

— Откуда я знаю? — спросила Алёна. — Хотя, может, шоколад.

— Какой шоколад?

— «Мерси» называется, сегодня ела.

Я выразил недоверие по поводу того, что шоколад упаковывают в такую пленку.

Думаете, я понял, что эта пленка — упаковка от ее любимых презервативов для минета?

Увы, нет. Я подумал, что она опять начала курить сигареты. Утром, когда Алёна ушла на работу, я обшарил все ее сумки и верхнюю одежду — сигарет не было.

Мы жили в служебном жилье от моей конторы. Там была никакая мебель, как и везде в съемных квартирах. Мы купили кровать из Икеи и сделали перестановку. Мой компьютерный стол стоял теперь сбоку от окна. Чтобы иногда давать глазам отдых, я смотрел в окно, откуда было видно проезжую часть и заезд в наш двор.

Я не фанат автомобилей, для меня это роскошь, а не средство передвижения. К тому же, тогда у меня не было водительских прав. Но я разбирался в моделях и любил порассуждать на автолюбительские темы. Поэтому, когда уставали глаза, наблюдал за местными автомобилистами.

Как-то вечерело, я пил чай и смотрел в окно. На перекрестке стоял какой-то джип и мигал поворотниками. Потом он завернул к нам. Пока он тащился, я заметил на заднем кузове у запаски огромную вмятину. Марку я тогда не разглядел.

Через минут десять вернулась Алёнка. Разложила купальник на батарее, повесила сушиться шапочку, очки...

Черт знает как, но подсознание выцепило из памяти тот джип и я почти не удивился, увидев его снова поворачивающим в наш двор через неделю. И опять через пять минут в квартиру зашла она.

Докопаться до истины я не успел. Как-то вечером придя домой, я не обнаружил ее вещей, а на столе горой были сложены все мои подарки, адресованные Алёне и короткая записка, гласившая, что больше она не хочет продолжать отношения.

Первое, что я почувствовал — облегчение. Потом злость. Потом надежду, что она вернется.

И вот это вот мне сейчас снилось в полудреме — что мы в нашей старой квартире, Алёна возвращается с работы, я вновь вижу ее глаза, ее улыбку.

На кухне громко засмеялись. Я очнулся. Меня тошнило, но как-то психически.

Я пошел в ванну, умылся холодной водой и дал себе установку не превращать этот чудесный день в ностальгию по какой-то бляди. Ведь у меня есть красавица-жена, умница, помощница, подруга. С этими мыслями я двинулся на кухню и помог девчонкам допить вино.

В течение следующей недели у меня было много работы, а когда много работы — лишних мыслей в голове не бывает. 14 февраля было воскресенье. Я встал