Неверная жена

из-за дерева посмотреть на страстную парочку.

Судя по стонам, развязка была близка. Машина раскачивалась все сильнее и сильнее и вскоре под женский оргазменный крик остановилась. Не успел я понять, кого мне напомнил женский голос, как дверь открылась, и из машины вышла Наташа.

Сигарета упала на землю, как, собственно и моя челюсть. Я стоял ошеломленный, не в силах поверить, что мою Наташеньку, мою любимую жену только что активно трахали на заднем сидении машины. В одно мгновение весь мой мир разбился вдребезги. Я собирался уже пойти и устроить грандиозный скандал, но, опустив взгляд, заметил бугор в своих штанах. Я возбудился от того, что моя жена мне изменила. Осознав это, я обессиленно стоял у дерева и продолжил наблюдать.

— Ух, как душно-то, — томно проворковала Наташа и села на краешек сидения, свесив ноги наружу. Если бы у древних греков была богиня секса, она должна была бы выглядеть как моя жена в те минуты. Смазанная помада, растрепанные волосы, довольное и даже умиротворенное лицо. Одна грудь практически полностью оголена, а платье задрано так, что видно резинки чулок, один из которых сполз до колена. И несмотря на беспорядок в одежде, она была прекрасна.

Из глубины салона что-то вылетело и с влажным звуком шлепнулось на землю. Присмотревшись, я понял, что это презерватив и мысленно поблагодарил Наташу.

— Ах ты, хулиган, — игриво сказала она и повернулась лицом в салон. Оттуда донеслись звуки поцелуев.

— Это было супер, — отметил мужской голос, когда они закончили.

Немного отдохнув, они стали собираться. Наташа поправила чулки и, не выходи из машины натянула трусики. Косметичка, скорее всего, осталась в сумочке в ресторане, поэтому помаду она стерла полностью, а вот прическу удалось поправить без расчески. Приведя себя в порядок, они уехали обратно к ресторану.

Бросив взгляд вниз, я увидел, что одевание жены после секса с другим мужчиной заставило меня кончить, не притрагиваясь к своему члену. Опустошенный и с мокрыми штанами я медленно побрел обратно к ресторану, даже не подозревая, что увиденное было лишь началом.