Этюд

пенсию напоминала домашнюю кошку которую вынесли на улицу и посадили на дорогу, она прижалась к земле и оцепенела от ужаса, что ей теперь на этой пенсии делать и только рождение Жени ее спасло от неминуемой депрессии.

— А я... — а я и не помню его, была-то всего несколько раз в школе, да и то, чтобы отпросить Жень от уроков, он весь в меня, занимается бегам, спорт для него все, поэтому три раза в год ездит на соревнования, вот и приходится ходить к директору упрашивать, что бы отпустили, — можно, — спросила его, чтобы рядышком присесть.

— Да без проблем, — спокойно ответил мне.

— У тебя потрясающи получается.

— Честно? — спросил он и посмотрел мне в глаза.

— Да, — и за чем-то закивала головой как бы придавая больше значимость утверждению.

— Это хорошо, — пробубнил он, — когда кому-то это нравится, приятно, значит не зря.

— А ты давно уже рисуешь? — порой не люблю свои глупые вопросы, ведь и так ясно, что давно и что он всего себя отдает этому искусству, достаточно посмотреть на его пальцы.

— Нет, примерно лет восемь, — он это так сказал, как будто живет вечно, и для него десять или пятьдесят лет ничего не значит, — буду поступать в училище, а если поучится, то в институт, в этом году у меня защита, недели три осталось.

— У тебя все получится, обязательно.

— Знаю, — так же спокойно ответил он, не отрываясь от рисунка.

— Хорошо, что уверен в себе.

— Да только надо еще руку набить с портретом, а так у меня уже почти все готово — и он замолчал, как будто забыл про меня.

— Ну ладно, — стало неловко отрывать его от работы, — желаю тебе удачи.

— Спасибо, — все так же, не отрывая взгляда от рисунка вежливо ответил он, — если у вас есть время приходите.

— Куда?

— У меня мастерская...

— Мастерская? — удивилась я.

— Ну она не моя, она Сандвина, может слышали.

— Конечно слышала, — я ходила на его выставки, не очень понимаю его творчество много мрака, тяжеловаты его картины, тени, блики, даже если у него рисунок дня, то и, то тяжелый, как сквозь солнцезащитные очки.

— Он часто уезжает, а я слежу за его цветами и рисую в его мастерской, около гостиницы Восток, в центре.

— Да знаю, — однажды я была в одной из такой студии, забегала заснять скульптуры, даже не помню уже художника, женщина была, не девятом этаже, — там еще на первом магазин студия.

— Верно, приходите, я там каждый день после трех работаю, дверь зеленая.

— Хорошо, я постараюсь, — хотя ведь знала, что не собираюсь ни куда идти, у меня и так времени мало, но зачем-то пообещала.

Однако каждый раз проезжая мимо этого дома я вспоминала юношу, а ведь я так и не спросила как его зовут, может у Жени спросить, хотя не стоит и все же я вспоминала его удивительный рисунок, какой-то уж очень необычный, буквально воздушный, по настоящему сказочный, вроде