Летняя практика

14.00 для согласования договора. Жили мы в четырех часах на электричке от столицы.

На другой день, в восемь часов утра, я занялся туалетом с особенною тщательностью и выехал из своего города. В Москве на метро добрался по нужному адресу и подошел к частному зданию, окруженному высоким металлическим забором. Мне отворил какой то охранник и представившись он пустил меня во двор. Через минуту я был введен в большой кабинет, уставленный шкафами с книгами и изящной мебелью, обитой зеленым сафьяном. За письменным столом, стоявшим среди комнаты, сидел господин Рязанов, небольшого роста, некрасивый, коротко остриженный брюнет лет сорока, в утреннем сером костюме. При моем появлении он отодвинул в сторону ноутбук и поднял на меня небольшие черные глаза, зорко и умно глядевшие из под очков. Проницательный взгляд этих глаз скрадывал некрасивость лица, придавая ему умное выражение.

— Очень рад видеть вас, Роман Антонович! — проговорил он, чуть чуть привставая и протягивая руку. — Садитесь, пожалуйста!

Я сел в кресло у стола и приготовился слушать.

— Вы были бы не прочь ехать на лето в деревню в качестве репетитора?

— Да, я ищу занятий. Но хотел бы работать в Москве, чтобы не быть далеко от дома.

Рязанов помолчал, оглядывая меня своим зорким взглядом, и наконец продолжал:

— У меня в Краснодарском крае есть дом для проживания на летних каникулах. Там живут местные, которые следят за хозяйством, готовят, помогают по саду. Это далековато отсюда, но вы сможете навещать своих близких, если пожелаете.

— Хорошо, в конце концов это не имеет большого значения, где работать, если мы поедем на все лето.

— Сын мой, мальчик двенадцати лет, — продолжал Рязанов, — к сожалению моему, несколько ленив и в школе не очень бойко учился, так что ему надо хорошенько призаняться летом, я собираюсь возить его заграницу и знание языка обязательно, вместе с некоторыми общими дисциплинами.

— Я все понял, если мальчик желает получить знания, он научится говорить.

— В случае удачных исходов, я готов дополнительно премировать вас за занятия.

Я, разумеется, согласился и поклонился.

— На вас я смотрю с большой надеждой и считаю излишним пояснять, что только отличный диплом и подтвержденные навыки относительно вашего направления заставляют меня поручить вам занятия с сыном. — Надеюсь, вы не обижаетесь и понимаете меня, Роман Антонович?

Я ответил, что «обижаться нечем» и что понимаю, как трудно найти подходящего человека.

— Совершенно верно. Я ни за что бы не пригласил к сыну молодого человека, особенно такого молодого, как вы, к которому бы не питал доверия. Нередко молодые люди, быть может и совершенно искренно, бросают в головы детей семена, которые впоследствии дадут печальные всходы. К несчастию, многое в нашей жизни способствует этому и как бы подтверждает нелепицу, которой пичкают непризванные учителя детские головки.

Господин Рязанов остановился на секунду, поправил очки и продолжал:

— Я, Роман Антонович, очень люблю сына, и вы поймете, почему я позволил себе обратить ваше внимание на те трудности, которыми обставлены родители.