Лёгкий стриптиз

зная, входит ли в обещанную программу «легкого стриптиза», что-то ещё я неконтролируемо потянулся туда рукой и нежно провёл тыльной стороной сложённых вместе пальцев по этой выпуклости вниз и вверх несколько раз. Разведя бёдра ещё сильнее Марина подалась лобком вперёд и я также нежно подцепив всеми четырьмя пальцами тонкую резинку трусиков справа от лобка, просунул пальцы под шёлк, повторяя те же движения, но уже под тканью по гладко выбритой киске. Опускаясь вниз, костяшки моих пальцев почувствовали влажное трепетание малых половых губок и скользнув ещё ниже, слегка погрузились в жаркое и мокрое отверстие под ними. Делая не сильные вращательные движения правой рукой, левой я сдвинул в строну, уже мешающую мне полоску ткани с лобка, и наклонившись вперёд аккуратно поцеловал сильно набухший клитор. Невыразимый и запредельно волнующий запах в одно мгновение сделал меня совершенно пьяным.

Ещё несколько минут назад, я вполне был бы удовлетворён, действительно «легким стриптизом», но сейчас мне уже безудержно хотелось выебать её. Нет-нет, не сочтите это за дешевый вульгаризм! Я совершенно точно чувствовал, что хочу, именно ебать её, с восторгом погружаясь в самую глубину и всплывая, чтобы глотнуть воздуха... Ебать, а не трахнуть, отиметь или что-либо подобное. Это, в общем-то бранное слово, в то мгновение было наполнено восторженной дикостью, восхищением и любовью к женщине! Оно без сомнения могло бы считаться единственным словом гимна текущему величию момента. И я ебал её самозабвенно, больше всего желая, как можно дольше не подходить к краю кульминации. Нам никто не помешал. Когда вслед за Мариной я вышел на крыльцо покурить, мои коллеги деликатно и доброжелательно улыбаясь. В этот момент я вспомнил, что дверь запереть мы не сообразили.

Вот-так-то...

Нет, мы не стали любовниками, в принятом смысле этого слова. На протяжении нескольких лет, мы очень изредка встречались для «лёгкого стриптиза» и согласования отсрочки возврата, ранее выданных и само-собой невозвратных займов. И что удивительно, эти встречи никогда не воспринимались мною как секс а деньги. Ощущение удивительной несвязанности одного с другим, было отчего-то приятным.