Первый снег

собственной обуви.

— А погоду посмотреть вечером не судьба? — уверена, слышит нас весь этаж — каждый раз одно и то же. То пробки, то проспали, то еще какая-нибудь хрень. Почему я не опаздываю никогда?

— Потому что начальство задерживается — шепчет Андрей скорее себе, но шеф улавливает.

— Все опоздавшие остаются без премии. Скажите спасибо Воробьеву. Марина, ты бы еще без платья пришла — все смотрят на мои торчащие соски, а начальник громко хлопает дверью в свой кабинет.

Возбуждение пропало моментально. Премия составляет львиную долю зарплаты и никакие игры в туалете не смогут ее заменить. Вот умеют же некоторые испортить настроение. Флакончик, ввинченный в мою писечку, теперь доставляет дискомфорт, и в дамскую комнату я иду с целью поскорей от него избавиться.

Все три кабинки заняты. Я жду своей очереди и рассматриваю себя в зеркало. Из крайней кабинки, что у стены, выходит парень из соседнего отдела. Я поднимаю брови, демонстрируя изумление.

— Да просто туалет у нас сломался, — объясняет он — будем ходить в женский, пока не починят.

— Все три кабинки?

— Бывает же, прикинь. Какие-то придурки делали ремонт и сливали остатки строительной смеси по унитазам. Встало там все намертво. Кстати, это ваш начальник на весь этаж орал?

— Наш — подтверждаю я и скорей закрываю дверь.

Приспускаю колготки с трусиками до колен и тужусь, немного расставив ноги. Хватаю флакончик за показавшийся край, но он выскальзывает из пальцев, оставив на руке немного влаги и терпкий запах выделений. Повторяю попытку, но медленней, раскачивая свою игрушку из стороны в сторону. Наконец, он выходит с чавкающим звуком. И в этот момент я понимаю, что не взяла сумочку и положить флакон мне некуда. Поэтому обтираю его туалетной бумагой и выхожу, зажав в руке.

И сразу натыкаюсь на Мишку.

— Шеф напугал? — не могу удержаться от язвительности

— И не меня одного, — он скалит зубы и не спешит зайти в кабинку — на самом деле я за долгом пришел.

— Ты серьезно? Я на две минуты позже вышла, роли они бы не сыграли — я все еще уверена, что он дурачится.

Тут Миша делает то, чего я не могла ожидать: хватает меня за руку, ту в которой баночка, и подносит ее к своему лицу, вдыхая аромат моих соков. Я не успеваю ничего понять, как он разворачивает меня за плечи и тут же вталкивает обратно в кабинку и закрывает дверь.

В туалете слышится цокот каблуков и негромкий разговор девушек из нашего офиса. Обсуждают шефа, не стесняясь в выражениях. А я оказываюсь в дурацкой ситуации: закатить сейчас скандал и выйти, значит дискредитировать себя в глазах коллег. Да и флакончик, который я все еще держу в руке, останавливает меня от этого шага. Не хотелось бы прослыть ненасытной извращенкой.

Миша тем временем загибает меня раком и мне приходится упереться рукой в стену, чтобы не упасть. Руки шарят по всему телу, уделяя груди особое внимание. Жаркий шепот щекочет мое ухо:

— Только не ори. Если