учили антикризисному управлению, все нормально будет.
Вазген вспомнил конверты, которые передавал отец на кафедру, вспомнил пару «борзых» училок, которые отказывались ставить ему тройки, отказывались ездить на дачу — шашлык машлык кушать. Ничего, Ваше время придет, сядете еще ко мне на член. Он понимал, что училки были скрытыми шлюхами, давалками, только строили из себя приличных, но раздвинуть ноги ему пока им не удалось.
Первой, молодый парни, Джаны Братухи, сломали разведенку с двумя детьми, этой откровенно было нечего есть, муж бросил, деток поднимать надо. Вазген от души накормил ее спермой, выдав в рот прямо в кабинете.
Кабылка дергалась и пыталась убежать, но Вазген четко аргументировал, что либо она встает на колени и делает, что он скажет, либо ни трудовой она не увидит, а ее деткам сломают ножки. В общем вариантов нет, зарплату она тоже не увидит. Подавленная Милфа, встала на колени и обслужила нового хозяина жизни.
С профессоршой Еленой Ивановнй, высокой властной женщиной, все было, конечно намного сложнее. Но и ее новые директора поломали, сначала уволив мужа, потом подставив под растрату, а потом четко сделав предложение о переговорах, вывезя в баню, где ждали еще четверо серъезно настроенных молодых армян, годящихся ей в сыновья.
Продолжение следует.